- В этом кубике не только Штаб, - пояснил Серый, - он же лазарет, он же администрация.

Внутри в узком коридоре был еще один охранник и не простой, он стоял за перекрывающим проход силовым полем зеленого цвета.

- Оброк, открывай калитку, разовое посещение к Кратеру.

Юра хоть и удивился такому прозвищу, но виду не подал. Зеленая стена исчезла, запуская их внутрь.

- А интересная у вас тут жизнь, - заметил Гранат.

- Не жалуемся, - согласился провожатый, ведя их на второй этаж. Свободы тут, конечно, поменьше, чем на контрольке. Там ты птица вольная, прешься, куда хочешь, когда хочешь, короче, сам по себе. Тут же у нас все строго, мы действуем совместно, идеалисты-одиночки у нас не задерживаются, есть расписание, есть наказания за провинности. За халтуру в лоб дают. Ты работаешь на коммуну, коммуна работает на тебя.

- А как дележка очков происходит? - заинтересовался Гранат.

- Ну, Кратер вам все равно все расскажет, тут нет никаких тайн, коммуна делит все очки между членами общины, каждый получает равную долю. Даже дети.

- У вас есть дети? - удивился Юра.

- Увидишь еще, наверняка Кратер попытается вас уговорить остаться, нам рисковые ребята нужны, а по рекомендации Тевтона особенно.

Они миновали какие-то кабинеты на первом этаже, здесь располагалась администрация третьего оплота. Больше всего это напоминало американскую систему офисов. Только русские, как всегда, чуть доработали, клетушки не были стеклянными метр на метр, матовые пластиковые стены, как в домах на поясе безопасности, длинные коридоры, на двери табличка, за ней полноценный кабинет, в котором может разместиться до пяти человек. А слева вообще нечто напоминающее актовый зал душ на сто. Довольно разумно все устроено.

- Значит, у вас коммунизм? - поинтересовался Гранат.

- Не совсем, но близко, оплот забирает процент на жизнь, миллионы тут не заработать, но с другой стороны, у нас за неделю два погибших, а там, на контрольке, около десяти тысяч, правда, это на всем поясе, триста километров без малого, включая мясо и новичков, на их, конечно, приходится основной процент. И это только пояс, а ведь в основном бывалые кадеты гибнут в выжженных землях.

- Слушай, а многие вообще в Вышеград уходят?

Серый пожал плечами.

- Не сказать, чтобы много, но такие есть. Тех, кто получил доступ на средний уровень, около двух сотен, не больше. Тех, кто на нижний, конечно, гораздо больше тысячи. Но доживают далеко не все. Даже те, кто сидят в кубе и ни хрена не делают, кроме того, что жрут жижу, рискуют, Система не терпит праздность, она нас таскает, чтобы мы сражались за нее и умирали.

- Не понял? - озадачился Гранат.

- А чего тут непонятного? - удивился Серый. - У Системы один критерий отбора - насильственная смерть, но ведь смерть под колесами автомобиля тоже можно считать насильственной, вот и попадают сюда случайные люди. Многие из них бесполезны, из них единицы готовы следовать правилам, добывая себе с оружием в руках новую жизнь. Остальные сидят на шее Системы, месяц сидят, два сидят, она все мониторит, а потом отсеивает, забирается такой пропащий в капсулу, а обратно не выбирается. Пара минут, и вот освободилась квартирка.