На следующий день перед завтраком прискакала радостная Машка: обиды забыты, улыбка от уха до уха. Глядя на её довольную физиономию, мы с Софой решили не наезжать на это чудо по поводу того, что она оставила бабу Вожу на хуторе одну. Думал, наша егоза, получив зеркальце, запрыгает до потолка. Не-е, замерла, глаза по пять копеек, схватила его и уселась на скамеечку. Предположил, что полчаса мы её не услышим, и опять ошибся: не слышали до обеда.

Дома обсудили с Софой обучение у деда Ходока. Только попытался вежливо высказать своё недовольство, как она на меня бульдозером наехала. Я, видите ли, вообще не понимаю, о чём говорю. От таких предложений не отказываются. Любой малец в окрестных деревнях почёл бы за счастье учиться у такого опытного человека, как Ходок, а я, когда предлагали, стоял и рожу кривил.

Ой хорошо мне по голове настучали. Лучшая защита – это нападение. Но она права, сам просил её поправлять моё поведение согласно местным реалиям. Э-хе-хе, придётся, как с делами разберусь, шлёпать на дедовский тренинг. Софа советует отправиться туда по первому снегу. Ну ничего, вкусные пирожки бабы Вожи будут компенсацией за мои мучения.

Четыре дня я занимался переносом покупок. Помня предыдущие проблемы, работал с чувством, с толком, с расстановкой, а после пару дней был не в себе: ушёл версты на три за Волчий ручей и стал пристреливать оружие.

Начал с револьверов. Оторва-ался на полную катушку. И всё у меня было класс! Йо-хо-хо, йес! Короче, успокоился, лишь расстреляв по тридцать патронов из каждого. Затем пришла очередь ружья, на него потратил почти целый день и шестьдесят капсюлей. Вывод: мои способности в стрельбе не изменились. Тренировки, естественно, нужны, они улучшают чувствительность, но главное уже и так ясно.

Мои «игрушки» показали себя отлично. С «адамсом» тяжело управляться, приходится его обеими руками держать, а для «лефоше» и одной хватает. Ружьишко тоже не худший вариант, точность боя меня устраивает. Испытал разную навеску заряда и нашёл оптимальную. Были заморочки с пулелейкой, слегка подточил края, и стало нормально. Впоследствии надо ещё и другие виды пуль попробовать отлить с помощью глины, глядишь, что-нибудь интересное получится.

Быстро стрелять из этого ружья трудновато, но я приспособился. Зарядив его, надеваешь капсюль на затравку, осторожненько опускаешь на него курок и вешаешь на плечо стволом вниз. Теперь, чтобы вскинуть, взвести курок, прицелиться и выстрелить, требуется секунда, максимум две. С заранее взведённым курком ходить побоялся: любой нечаянный удар, случайно зацепившаяся ветка – и может бабахнуть. Шанс прострелить себе ногу довольно велик.

Очень не понравился порох: дыму от него – не продохнуть, и стволы каждый раз чистишь дольше, чем стреляешь. В той жизни мне мало доводилось общаться с дымными порохами, ощущения совершенно другие. Звук выстрела громче, чем у бездымного, басовитый такой. Даже отдача другая, более мягкая. Впрочем, местный порох отличается от дымного пороха начала двадцать первого века. Качество у купленного в Канске просто жуткое.