У меня вьющиеся от природы волосы, поэтому укладка не требовала много времени и усилий: нанесла немного пенки и высушила, поджимая пальцами кончики локонов. Прическа на каждый день. Перебирая гардероб, искала, что надеть. Только здесь мне сообщили, что девушкам на занятия ходить в брюках и джинсах строго запрещается, только юбки и платья. А я для удобства перед отъездом накупила как раз то, что сейчас мертвым грузом лежало на полках – брюки, штаны, джинсы, ветровки, футболки… Пунктик в голове владельца «Прогресса». У частного ВУЗа были свои правила. Парням нельзя было носить сережки, пирсинг и тату на лице нельзя было никому. Я слышала, что отчислили девушку только за то, что она набила большую яркую тату на руку. Теперь если у кого из девушек и были татуировки, их прятали под одеждой. Таких было немного, основная часть предпочитала демонстрировать свое тело, облачая его в провокационные наряды.

Выбрала платье зеленого цвета с рукавом три четверти, на ноги балетки. На улице светило солнце, поэтому кофту брать не стала. Марфе я сказала, чтобы меня она не ждала. Если Кайсынов поджидает у ворот, то пусть она этого не видит. Я трусила, не хотела выходить, но, как известно, перед смертью не надышишься.

Макара не было. Я опасливо крутила головой, думала, у меня сердце остановится, пока дойду до аудитории, в каждом рослом парне видела его. Телефон до сих пор не включала. Почитаю вечером, чтобы не портить себе настроение на весь день.

Две лекции прошли спокойно, в коридорах Кайсынова я ни разу не встретила. Наверное, отсыпается после бессонной ночи. Я не против, если ему для восстановления сил понадобится неделя.

— Идем в столовую, что-нибудь себе возьмем, — предложила Марфа. — На печеньях мы далеко не уедем, — смеясь.

Последние дни мы почти не готовили вечерами – нам много задавали, а если появлялся свободный час, хотелось отдохнуть. В столовой университета готовили вкусно, меню разнообразное, а главное – низкие цены. В столовую даже мажоры не брезговали ходить.

Взяв тарелку борща, порцию салата и стакан апельсинового сока, я поплелась за Марфой, которая как танк расчищала своим подносом нам проход к свободному столику. Не успели мы расставить еду, как напротив нас, не спрашивая разрешения, присели два парня. Мы с подругой переглянулись, но не ругаться ведь с ними.

— Познакомимся? — спросил один из них, нахально посматривая на меня.

— Приятного аппетита, — вместо ответа. Ложку опустила в тарелку борща.

— Дерзкая, как тебя зовут? — растягивая слова.

— Я пришла сюда поесть. Вам в детском саду не говорили: «когда я ем, я глух и нем»? — эти два идиота громко рассмеялись, привлекая к нам внимание. Не собиралась ждать, когда мой борщ остынет, игнорируя парней, принялась есть.

— Ты тоже не знакомишься? — обратился другой парень к Марфе. Не поднимая головы, я продолжала уплетать свой обед. Немного замявшись, подруга ответила:

— Нет.

Видно было, что парни из богатых семей, и Марфе было непросто отказывать им, но мысленно я ее похвалила.

— С нами лучше дружить…

— Свалили, — раздался жесткий холодный голос, пробирающий до самых костей. Мне даже смотреть не надо было, чтобы понять, кто стоит над нами…