Спустя несколько месяцев после начала пандемии кажется, что даже подобие возвращения к «обычной работе» для большинства сервисных компаний немыслимо, пока COVID-19 остается угрозой нашему здоровью. Это, в свою очередь, говорит о том, что нельзя ожидать полного возврата к «нормальному» состоянию до появления вакцины. Когда это может быть? По мнению большинства экспертов, это вряд ли произойдет раньше первого квартала 2021 года. В середине июня 2020 года уже проводилось более 135 испытаний, и они проходили с поразительной скоростью, учитывая, что в прошлом на разработку вакцины могло уйти до 10 лет (пять в случае Эболы), поэтому причина не в наука, но производство. Производство миллиардов доз представляет собой реальную проблему, которая потребует масштабного расширения и перенаправления существующих мощностей. Следующим препятствием является политическая проблема вакцинации достаточного количества людей во всем мире (мы вместе сильны, как самое слабое звено) с достаточно высоким уровнем соблюдения, несмотря на рост числа антиваксов. В последующие месяцы экономика не будет работать на полную мощность: это зависящее от страны явление, получившее название «80% -ная экономика». Компании в столь разных секторах, как туризм, гостиничный бизнес, розничная торговля, спорт и мероприятия, столкнутся со следующим тройным ударом: 1) меньшее количество клиентов (которые отреагируют на неопределенность тем, что станут более склонными к риску); 2) те, кто потребляет, в среднем будут тратить меньше (из-за предупредительной экономии); и 3) транзакционные издержки будут выше (обслуживание одного клиента будет стоить дороже из-за физического дистанцирования и санитарных мер).

Принимая во внимание важность услуг для роста ВВП (чем богаче страна, тем больше значение услуг для роста), эта новая реальность 80-процентной экономики ставит вопрос о том, будут ли последовательные возможные остановки деловой активности в секторе услуг. имеют длительные последствия для экономики в целом в виде банкротств и потери рабочих мест, что, в свою очередь, вызывает вопрос о том, может ли за этими возможными длительными последствиями последовать коллапс спроса, поскольку люди теряют свой доход и уверенность в будущем. Такой сценарий почти неизбежно приведет к коллапсу инвестиций среди бизнеса и резкому увеличению превентивных сбережений среди потребителей, что отразится на всей мировой экономике в виде бегства капитала, быстрого и неуверенного перемещения больших сумм денег из страны,

По данным ОЭСР, непосредственным ежегодным воздействием «выключения» экономики могло бы стать сокращение ВВП в странах G7 на 20–30%.^>[28] Но опять же, эта оценка зависит от продолжительности и серьезности вспышки в каждой стране: чем дольше длится карантин, тем больший структурный ущерб они наносят, оставляя необратимые шрамы в экономике в результате потери рабочих мест, банкротств и отмены капитальных расходов. Как показывает практика, каждый месяц, когда крупные части экономики остаются закрытыми, годовой рост может снизиться еще на 2 процентных пункта. Но, как и следовало ожидать, связь между продолжительностью ограничительных мер и сроком действия соответствующее влияние на ВВП не является линейным. Центральное бюро планирования Нидерландов обнаружило, что каждый дополнительный месяц сдерживания приводит к еще большему, непропорциональному ухудшению экономической активности. Согласно модели, полный месяц экономической «спячки» приведет к потере 1,2% роста в Нидерландах в 2020 году, а три месяца - 5%.[29]