— Если бы ты владела хотя бы половиной сексуальных трюков Ясмин, я бы не стал бегать полюбовницам. Черным, белым, разноцветным…

Белль впилась в него взглядом. Она не повысила голоса, но ее мягкий тон прозвучал более угрожающе, нежели крик:

— Будь осторожен, Алистер. Ты допустил слишком много непростительных промахов. Хорошо еще, что додумался обратиться за советом ко мне, а то бы увяз еще больше. — Она отвернулась и взяла что-то со столика. — Любопытно было бы узнать о твоих злодеяниях, которые пока еще не всплыли, — сказала она, подбрасывая в воздух, словно монетку, какой-то маленький предмет. — Видишь ли, я знаю, что в день смерти преподобного Уайлда у вас с ним произошла ссора. Несмотря на соблюденные внешние приличия, вы оба явно не стеснялись в выражениях, когда разговаривали в тот вечер, после проповеди. — Она поймала подброшенный в очередной раз предмет и, задумчиво его рассматривая, продолжала:

— Если я вычислила твою любовницу, преподобный, наверное, тоже знал о ней. Ты же оказался не настолько умен, чтобы нанять кого-то для грязной работы. Наверняка решил действовать сам, попытался решить свою проблему в одиночку, без моего совета.

Алистер наблюдал, как она убирает в ящичек комода коробок спичек, на котором стояла эмблема отеля «Фэрмон».

— Надеюсь, что я ошибаюсь, но подозреваю, что ты так охотно ухватился за мою идею признаться прокурору в своей связи с любовницей только для того, чтобы скрыть более серьезный проступок. Если это так, тогда учти мое предупреждение. Мне надоело покрывать тебя, Алистер. Так вот: если этот Кассиди явится ко мне с расспросами о той ночи, я буду вынуждена рассказать ему, что неоднократно звонила в твой номер в «Даблтри», но к телефону так никто и не подошел. Чтобы защитить себя и своих детей, я буду вынуждена показать ему эти спички.

От ее интонаций повеяло холодом.

— Я честно предупреждаю тебя: если ты опять оступишься, я разведусь с тобой, опозорю и лишу средств. И когда моя семья вышвырнет тебя, боюсь, лучшим применением твоих способностей станет очистка выгребных ям. Даю тебе испытательный срок, дорогой, — со сладким сарказмом произнесла она — На публике продолжай являть пример честного, достойного гражданина, воплощение американской мечты. Будешь играть роль преданного мужа и заботливого отца — улыбающийся, сияющий, символ добродетели и чистоты. Со временем, может, тебе и удастся вернуть себе место в моей постели. Но пока я не сочту, что ты заслужил это право, даже не заикайся об этом. Мне противна даже мысль о прикосновении твоих рук. Ты все понял, что я сказала?

— Где уж не понять, — дерзко ответил он — Все предельно ясно.

Он вышел из спальни, хлопнув дверью. Кому нужна ее стерильная постель, со злостью спрашивал он себя по дороге в свою комнату. Зануда, пресная и холодная, приятнее трахнуться с козой, чем с ней.

Он упивался своей злостью. Это помогало ему отвлечься от страха, который затаился в глубинах подсознания, словно крыса, готовая в любой момент выпрыгнуть и схватить его.

Ни на секунду не усомнился он в том, что Белль осуществит свои угрозы, если он посмеет ослушаться ее. Не вызывала сомнений и ее способность погубить его, стоит ей только захотеть. У нее для этого были все возможности — не столько темперамент и жажда отмщения, так свойственная обманутым женщинам, сколько деньги и их власть — лучшие козыри в сведении счетов.