— Выходит, она знала, кто был ваш отец? Клэр кивнула.

— Но только она и знала, больше никто. Когда маме стало ясно, что ее обманули, она рассказала родителям о своей беременности.

— А они не предпринимали попыток разыскать и задержать Джека Коллинза?

— Нет. Она ведь не назвала имени своего возлюбленного, но дала понять родителям, что это кто-то из их среды. Единственным человеком, кто знал правду, была тетя Лорель. Мама доверила ей свою тайну. И когда спустя годы Джек Коллинз объявился уже в качестве телеевангелиста Джексона Уайлда — имя он изменил, явно чтобы скрыть многие свои прегрешения, — тогда-то тетя Лорель и начала вести хронику его восхождения к славе.

Он и с матерью Джоша обошелся не лучше, чем с моей мамой. Семья ее была протестантской веры и гораздо богаче, чем Лораны. Коллинз разглядел свой шанс и не упустил его. В своих записях тетя Лорель высказывала подозрения, что именно благодаря деньгам этой семьи он и пробился на радио и телевидение.

— Так вы с Джошем, выходит…

— Да, он мой сводный брат, — мягко улыбнулась Клэр.

— Так вот почему вы тогда встретились с ним.

— Я хотела посмотреть — такой же он, как наш отец, или он все-таки человек честный. Да, он слаб, но даже после столь короткого знакомства могу сказать, что он достоин уважения.

— Не думаю. Он спал с женой отца.

Она не приняла этого упрека и встала на сторону брата.

— Джош тоже был своего рода жертвой Джексона Уайлда, который унижал его, угнетал морально. И связь с Ариэль была своеобразной местью отцу.

— А вашей местью стало убийство.

— Я оказала всем неоценимую услугу, Кассиди. Ариаль притворяется безутешной вдовой, но на самом деле она получила после его смерти то, что хотела, — славу, которая раньше доставалась лишь ему одному. Джош избавился от своего мучителя и тирана.

— Не преувеличиваете ли вы? Уайлд, по-моему, вовсе не держал сына в ежовых рукавицах.

— Он давил на него морально. Джош мечтал быть концертирующим пианистом. У его отца были совсем иные планы. Он хотел иметь своего аккомпаниатора, который был бы привязан исключительно к его шоу. И избрал для этого самый хитрый путь — стал глумиться над амбициями Джоша, принижать его талант, пока не довел юношу до крайней степени неуверенности в себе. И в итоге он стал таким, каким его хотел видеть отец.

— Вам все это Джош рассказал?

— Нет, он рассказал мне лишь то, что он собирается возобновить свои занятия музыкой, — ведь Ариэль увалила его.

— А как ваша мама?

— Что вы имеете в виду?

— Ей никогда не приходило в голову, что Джексон Уайлд — не кто иной, как Джек Коллинз?

— Нет. И слава богу. За эти тридцать лет он, вероятно, очень изменился внешне. Кроме того, вы же знаете, память у нее очень пострадала, так что если даже догадка и промелькнула когда-нибудь, то не задержалась в голове.

Кассиди нахмурился.

— Клэр, я настоятельно рекомендую вам не рассказывать больше ничего в отсутствие адвоката.

— Я отказываюсь от своего права на защиту, Кассиди. Я сделала публичное признание, и целая толпа была тому свидетелем. Отрицать свои же слова я не намерена. Я расскажу вам все, что вы захотите. Хотя, — добавила она, — вы уже почти обо всем догадались сами.