Когда позвонила Клэр и сообщила о смерти Ясмин, Андре обвинил ее во лжи. Поверить в то, что такое прелестное создание могло покончить с собой столь отвратительным способом, было трудно; еще тяжелее было осмыслить и понять этот шаг. Все это до боли напоминало Андре тот день, когда он, возвратившись из школы, нашел свою красавицу maman лежащей обнаженной в ванне, из которой на кафельный пол стекала прохладная вода, смешанная с кровью.

Обе женщины, которых он боготворил, предпочли жизни смерть. Они не только выбрали себе мир иной без него, Андре, они даже не попрощались с ним, уходя. Глубокая тоска сдавила ему грудь, стало невозможно дышать, сердце терзала невыносимая боль.

Чтобы хоть как-то примириться с гибелью Ясмин, он пытался утешить себя знакомыми житейскими мудростями: «Неземная красота несет в себе проклятие», «За славу и удачу приходится дорого платить».

Он даже вспомнил давний разговор с одним из влиятельных друзей матери уже после того, как она свела счеты с жизнью. «Есть ангелы на земле, — говорил тот, — чья красота настолько изумительна, что господь бог не может долго терпеть разлуку с ними. И потому они с рождения обречены на короткую земную жизнь. Подгоняемые судьбой, они стремятся вернуться в царство божие такими же незапятнанными, какими пришли в наш мир». По традициям Французского квартала уход матери в мир иной — мир, достойный ее, был обставлен пышно, ее хоронили с оркестром.

Андре, тогда еще подросток, не поверил в подобную чушь. Не верил он и сейчас, но находил хоть какое-то утешение для себя в тех словах. Ежедневно он стал посещать мессу и горячо молился во спасение души Ясмин.

Но одной ее смерти словно было мало — страданий Андре добавляли злобные нападки на Ясмин, которыми изобиловала пресса-Обвинения эти казались крайне несправедливыми, тем более что сама Ясмин уже не могла себя защитить.

Андре взглянул на смятую газету, которую в сердцах выбросил в корзину, прочитав оскорбительные заголовки. Чушь-Ложь. Нелепый вымысел.

Но помощник окружного прокурора Кассили, похоже, верил всему этому.

Он позвонил Андре рано утром. Прочитав газеты, Андре не удивился звонку. Он даже ждал его. Ждал, чтобы выразить свое негодование по поводу того, как неуважительно отнеслись к памяти Ясмин.

— Женщина умерла, мистер Кассили, — горько произнес он. — А вы, как стервятник, кружите вокруг ее мертвого тела. Ваши нападки на беззащитного человека чудовищны, бесчестны, отвратительны.

— Хватит молоть чушь, Андре. Я безжалостен, признаю. К сожалению, налогоплательщики, в том числе и вы, мне за это и платят. А теперь я хотел бы задать вам один вопрос, и будет лучше, если вы мне скажете правду, иначе мне придется к вам нагрянуть, и тогда уж полетят цветочки в вашей оранжерее — буду рвать с корнем. Я вовсе не имею в виду лишь неизменную гвоздику в вашей петлице. Итак, была Ясмин в отеле «Фэрмон» в ночь убийства Джексона Уайлда?

— Вы меня оскорбляете. Хотелось бы вам напомнить, что…

— Так была она в вашем чертовом отеле или нет? — рявкнул в трубку Кассиди.

Андре взял себя в руки, провел влажной ладонью по волосам и ответил: