— Мне велено сопроводить вас в спальню, мадам.

Вовремя вспомнив совет Гаррона, он знаком велел своим людям идти следом.

«Слишком много людей, — думала тем временем аббатиса. — Слишком много…»

Да, но с королем она будет говорить с глазу на глаз. И тогда все будет лучше некуда!

Мерри прислушивалась к голосам сестры Мод и сестры Элис, шептавшихся за дверью ее кельи. Они приносили еду дважды в день и ждали, пока она поест. Убирали поднос, не отвечая ни на какие, даже самые невинные вопросы. Должно быть, очень боялись ее матери. Но теперь, теперь… король прислал солдат, чтобы привезти Елену в столицу, и сестры шептались об этом. Довольны ли они? Ненавидят ли ее так же сильно, как ненавидит их Мерри? Или боятся больше всего на свете?

Она вспомнила, как стояла на опушке, неподалеку от хижины старухи, с куском куропатки в руке, когда раздался громкий свистящий звук. Она круто развернулась, но не увидела никаких врагов. Только темный лес расстилался перед ней. Но что-то ударило ее по голове, и Мерри потеряла сознание. Слышала ли она смешок старухи? Это вдова лесоруба свалила ее с ног? Кто знает…

Очнулась она в крохотной келье. Мать снова обыграла ее, и Мерри хотелось плакать.

Король приказал матери ехать в Лондон, к нему, и та не может отказаться. Что он узнал? Может, Гаррон проведал правду? Что же случилось?

Теперь у нее есть еще один шанс.

«Ведьма уезжает».

Мерри улыбнулась в полумраке и стала готовиться.

Лондон

Гаррон перевел взгляд с аббатисы на Мерри, стоявшую рядом с матерью. Девушка взяла мать за руку. Елена взглянула на нее и слегка улыбнулась. Прекрасная, живая, энергичная Мерри, которая не была его Мерри. Теперь он понял, что ведьма сделала с дочерью что-то непоправимое. Или это не Мерри, а самозванка? Как такое может быть?

Лорд Ранульф стоял навытяжку, как солдат, и, не выказывая никаких эмоций, наблюдал, как его сына и сэра Халрика вводят в комнату. При виде отца Джейсон рванулся вперед, но стражник дернул его за руку. Лорд Ранульф кивнул сэру Халрику, что заставило Джейсона зашипеть по-змеиному.

Гаррон смотрел на человека, повинного в стольких смертях и бедах, и думал: «Мне следовало бы не отрезать твое чертово ухо, а воткнуть нож в горло и покончить со всем этим»…

Позволит ли ему король отомстить?

В этот момент Гаррон твердо знал: он будет драться с Джейсоном, что бы ни сказал король.

По знаку, данному его величеством, Бернелл велел лорду Ранульфу:

— Выступите вперед, милорд, и расскажите, кто такая Арлетт и откуда у нее такое огромное количество серебряных монет. Только не надо плести сказки о друидских принцессах и проклятиях. Король желает знать истину.

Гаррон исподтишка изучал отца Джейсона, лорда Ранульфа, графа Кэрронуика. Высокий, крепкий, мускулистый, с такими же красивыми чертами лица, как у сына. На нем были черная туника и кольчуга, покрытые толстым слоем пыли после долгой, утомительной скачки.

— Сир, — начал он приятным низким голосом, — я сплел волшебную сказку для сына, потому что он впервые увидел серебро, когда был совсем маленьким, и не понял бы правды. Я пригрозил ему проклятием и наказанием, чтобы он не распускал язык. И он действительно молчал, пока не утопил ум в эле. Пока не рассказал все графу Уорему.