До реки дошли быстро, но на берегу останавливаться не стали. Очередная полянка, на которую пал наш выбор, оказалась окружена березами и молодыми сосенками. Мужчины сбросили на траву вещи и дружно отправились за хворостом. Я же только присела отдохнуть, как рядом появились леший, водяной и кикимора.

Я им очень обрадовалась, принялась расспрашивать о новостях.

— Хорошо все. Мы тут гостинцев принесли, — заявил леший, доставая корзинку с грибами.

Я поблагодарила нечисть, пригласила остаться на ужин, рассказала о нашем пребывании в Оленьем Ручье. Рассказ об Аране их особенно тронул, а уж когда я рассказала, как на меня не подействовали его любовные чары…

— То-то я чувствую, любовной магией на весь лес тянет, — хихикнула кикиморка.

— Слушай, помоги, — попросила я.

Кикимора удивленно уставилась на меня. Глаза у нее были совсем зелеными и чуть сверкали от предвкушения.

— Хочу разыграть Арандиэля. Уж больно он наглел, обижая меня, такую маленькую и беззащитную.

— А как? — загорелись глазки-бусинки у лесной нечисти.

— А притворись, что ты в него влюбилась! — решительно предложила я.

Кикиморка хихикнула и кивнула, кокетливо строя глазки лешему.

— Арандиэль не знает, что я русалка, не говорите, — попросила я.

Нечисть не возражала против сохранения тайны и принялась рассказывать, как недавно в лесу появился новый маленький леший.

Когда вернулись Аран и Лир с охапками хвороста, мы уже помыли и почистили грибы, обсудив последние новости.

Лицо эльфа, заметившего нечисть, которая спокойно сидела рядом со мной, вытянулось. Хворост выпал из его рук.

Лир, как ни в чем не бывало, усмехнулся, отложил хворост и подошел поздороваться. Аран откровенно, не скрываясь, пялился на нечисть. А уж когда Лир поблагодарил за грибы, а леший мечтательно вспомнил о мороженом, я загадала желание, решив их порадовать.

Арандиэль так и стоял на краю поляны замерший, словно не верил в происходящее. Даже глаза протер, бедненький. А тут еще кикимора мороженое съела, в него глазками стрельнула и пошла в наступление.

— Яхонтовый мой, всю дорогу за тобой шла. Как знала, встречу суженого-ряженого. И сколько любви-то в тебе пышет! А какой ты красавчик, всю жизнь о таком мечтала, — чистым голоском пропела нечисть, осторожно подбираясь к эльфу.

У того округлились глаза, хотя, казалось, куда еще больше-то, и Аран попятился. Лир взглянул на меня и ухмыльнулся. Понял, чьих рук дело. Кикимора сделала еще один шаг, эльф пятился молча, тараща сапфировые глаза на нечисть, пока не уперся спиной в дерево. Неужели полезет? А кикимора-то хороша, разошлась так, что губки для поцелуя протягивает. Я же еле сдерживалась от смеха.

Арандиэль пришел в себя и создал заклинание, которое на кикимору конечно же не подействовало. Она протянула к нему руки, Арандиэль зажмурился и сдался.

Я не выдержала и расхохоталась. Вместе со мной рассмеялись Лир, водяной, леший, кикимора, а Арандиэль покраснел. Ух, какая прелесть, краснеющий эльф! Такого, наверное, раньше не видел никто.

Эльф, сообразив, что его разыграли, неожиданно быстро пересек поляну, оказался передо мной, наклонился, сверкая сапфировыми глазами. Я догадалась, что именно он собрался сделать, и поцелуй, мягкий и легкий, словно задело крыло бабочки, коснулся не губ, а щеки. От Арандиэля пахло медом и лесом. Приятно и спокойно. Знакомо.