- Потому что я тебя прошу, - Ирина Михайловна убедительно посмотрела дочери в глаза.
Та покорно утихла.
- Ну и что ты дальше собираешься делать?
- Поеду на дачу, - объявила Кристина. – К морю.
Мать, наконец, хлебнула вина. Какое-то время ей понадобилось для того, чтобы принять решение.
- На дачу, так на дачу, - наконец, согласилась она. - Черт с тобой.
- Есс!!! - взвизгнул Гарик, подпрыгнув до потолка.
Не в силах совладать с чувствами, запьяневший мальчик подлетел к шарманке, убрал на фиг Шопена и на всю катушку влепил ушираздирающий «Гарбидж».
Комната вновь пошла ходуном.
Кристина наклонилась к загрустившему артисту:
- А ваша милость с нами? Я еду к морю. А вы?
Вова приподнял голову.
- Наша милость завтра спектакль играет.
- А сегодня?
- А сегодня нашей милости пора.
- Останься.
- Где? - испугался он.
- В комнате деда. Там прикольно.
- А дед где?
- На даче.
- Нет, спасибо.
- Ну, Вова! Пожалуйста! Я ведь не заставляю со мной спать. Я просто хочу, чтобы ты был рядом.
- Мне надо в театр, - упрямо промычал Володя.
- В час ночи? - Кристина призвала на помощь маму: - Мама, Вова очень хочет с нами переночевать, но он стесняется.
- Кристи! - Володя покраснел, как помидор. - Ирина Михайловна, это не правда, мне пора...
- Почему же не правда? - Мамаша пригрела его однозначным строгим взглядом, так что принц моментально понял, где будет сегодня ночевать, хочет он этого или нет. - У нас есть свободная комната: тепло и сухо, - чего тебе еще? Выспишься – утром, на свежую голову, пойдешь играть Гамлета. Не вижу особых препятствий.
Особых препятствий, действительно, не было. Да Вова особо и не препятствовал. Его уложили в комнате деда, и как только хмельная голова достигла подушки, принц заснул, как ягненок. Минут десять спустя, в его покой заглянула Кристина на коляске:
- Вова? - шепнула она.
Ответной реакции не последовало, Кристина осмелела и подрулила вплотную к кровати, на которой лежало его тело, послушное как у утопленника на дне океана, но живое...
Ее пальцы дотронулись до его руки - Вове было до балды. Осмелев еще больше, она взяла его руку к себе на колени. Она просидела с ней несколько минут, затем вернула на место, подкатила к подушке, на которй покоилась голова принца, как могла, прогнулась, ее губы дотянулись до его рта и поцеловали его. Едва не перевернувшись в каталке, Кристина дала полный назад и, не оглядываясь, помчалась к своей комнате.
Быстро раздевшись, она нырнула в кровать. Ее глаза, не моргая, уставилась в точку на стене.
- Что с тобой? - вошла мать.
Кристина в неведении потрясла взлохмаченными волосами.
- Ты побледнела. - Опустив руку на ее лоб, матушка села рядом. - Тебе не хорошо?
- Бывало получше.
- Ничего, поспишь - пройдет.
- Едем в Комарово?
- Родная моя, какое мне Комарово? У меня работы выше потолка. Разве что, в воскресенье, и то под вопросом. А на завтра расписана каждая минута. Лёля вас отвезет, не волнуйся.
- Каждая минута?
- Представь себе. До часа ночи.
- Атас! Как же ты живешь?
- А я, разве, живу? Я работаю, доча, - не живу.
Кристина с ужасом посмотрела в материнские глаза.