- Сколько это будет продолжаться? - спросил Вова.
- Синяк? Недельку придется потерпеть. – сказала гримерша. - Хорошо припечатали.
- Классно.
- Не думала, что ты любишь драться.
- Я не собирался драться.
- А что случилось?
- Иду спокойно по улице…
- Спокойно идешь и все?
- Да, очень спокойно. А мне навстречу - какие-то приблатненные, матерятся, орут. Я у них очень культурно так спрашиваю: пацаны, вы любите Толстого, там, Пушкина? Спокойно спрашиваю, без этих, я и не думал заводиться... А они: чо?! чо ты сказал?! А ну-ка сюда иди, блн, кого я люблю, блн? Я чо пидор, чтобы мужиков любить? Чо ты гонишь? Наташка, я не выдержал, как начал их гасить!
- Ты их?!
- А что, нельзя?
В гримерку скромно постучали.
- Да-да! - ответил Вова.
Дверь приоткрылась. В отражении зеркала он увидел длинное каре Ольги.
- Ба! - Вова зажмурился.
- Я в глаз попала? - заволновалась Наталья.
- Нет, нет. Если можно, оставь нас на три минуты.
- Хорошо. - Наталья быстрым взглядом оценила гостью и вышла из гримерной: - Вольдемар, только не трогай лицо!
- Ага, - кивнул он, глядя через зеркало на Ольгу. – Привет!
- Привет. - Девушка в огненно-красной куртке приблизилась к его спине, как ангел из апокалипсиса.
- Присядешь?
- Нет. Там, гм, типа того, Крис ждет.
Он, наконец, оглянулся:
- Где?
- Ну, в тачке.
- А... - Он заторможено кивнул и надолго вперил взгляд в зеркало. - Меня?
- Мы пришли на "Гамлета".
- А... 0'кей.
- Я решила зайти предупредить.
- Ага, - он опять кивнул.
- Маразм, да?
- Почему?
- Она совсем сходит с ума, ты знаешь?
- Нет.
- Каждый день ждет.
- Что?
- Тебя.
- А...
- Прочитала о каком-то известном актере, который играл Гамлета, теперь сходит с ума. Ты для нее - что-то типа той звезды, совсем шизанулась.
- 0, как тяжко! - Вова потрогал пальцем замаскированный синяк. - Ведь щеки шлюхи, если снять румяна, не так ужасны, как мои дела…
Забыв о гриме, он спрятал в ладонях лицо. Толстый слой румян остался на пальцах. Наташкин труд пошел насмарку. С зеркала смотрел бледный, перепуганный паяц с открывшимся фонарем.
- Я попыталась ее переубедить, - заговорила Ольга. - По-всякому отговаривала, ну, что этот актер - совсем не то, что ты.
- Ты сказала, что я бездарный дебил, который только строит из себя крутого, а на самом деле обыкновенное фуфло?
- Сказала.
- А она?
- Поначалу, вроде, поняла, согласилась... - Ольга переминалась с ноги на ногу за спиной Володи. - А потом опять двадцать пять: «Оля, если мы сегодня не увидим Гамлета, можешь обо мне забыть», - вообще психанулась. Не знаю, как с ней еще можно.
- А что мы с тобой можем?
- Чего?
- Вот, как мне теперь выходить?
- Куда?
- На сцену.
- Ты мужчина, в конце концов, или нет?
- Я так... - Он неопределенно покачал головой. – Бездарный дебил, который только строит из себя Гамлета.
- Перебори себя как-нибудь, ну, я не знаю!
- Если б артистам полагалось бороться с собой перед выходом на сцену, каждый спектакль мог бы стать шедевром.
- Кто ей заслал розы? Ты?
- Какие розы?
- Неделю назад кто-то, поставил у их дверей шикарный букет.
- Не я, - соврал он.
- Так, она, прикинь, решила, что это знак смерти. Потому что цветы без корней. Я не знаю, как еще с ней быть. Если даже в этом ее не отговорить.