Она будет страдать. И будет знать за что. А потом она посчитает до десяти — по одному за каждый несчастный год жизни его брата. И затем он отправит ее в ад, где ей и место.

Понедельник, 27 ноября, 08:50

Миа свернула за угол и подошла к Отделу расследования убийств — помещению без внутренних перегородок. Все выглядело как обычно: те же самые столы, расставленные парами, спина к спине, заваленные бумагами, заставленные кофейными чашками. За исключением двух. Ее и Эйба. Она нахмурилась. Их столы были чистыми, все папки разложены в аккуратные стопки. Все остальное поражало жутковатой симметрией: кофейные чашки, телефоны, степлеры, даже ручки лежали симметрично друг другу, словно в зеркальном отражении.

— У меня на столе прибрались степфордские жены, — пробормотала Миа и услышала за спиной приглушенный смех.

Тодд Мерфи стоял, прислонившись к стене: в руке — чашка кофе, на губах — улыбка. Рубашка, как всегда, мятая, узел галстука ослаблен. Как же она рада его видеть!

— Это Стейси, — спокойно возразил он. — Она просматривала дела, над которыми ты работала, пока Спиннелли не перераспределил твою нагрузку. И немного увлеклась.

— Он все перераспределил?

Миа, конечно, не ожидала, что лейтенант приостановит расследование на целых две недели, но то, что он перераспределил все дела, которыми она занималась, повергло ее в состояние шока. Создавалось впечатление, что Спиннелли не ожидал ее скорого возвращения. «Ну что ж, я вернулась». У нее полно работы, а работу следует выполнять. И прежде всего нужно поймать тот жалкий кусок дерьма, который стрелял в Эйба.

— А кому досталось дело Эйба?

— Говарду и Бруксу. Они всю первую неделю работали над ним не покладая рук, но след давно остыл.

— Значит, Мелвин Геттс стреляет в копа и выходит сухим из воды, — с горечью отметила она.

— Они не сдались, — мягко возразил Мерфи. — Все хотят, чтобы Геттс заплатил за это.

При мысли о Геттсе, который хладнокровно поднял пистолет и выстрелил в ее напарника, у Миа скрутило живот и она почувствовала, что опять цепенеет, как тогда, на улице. Пытаясь побороть эти ощущения, она направилась к своему столу с воинственным видом — пусть и наигранным.

— Держу пари, Стейси даже вымыла мою чашку.

Мерфи тяжело опустился в кресло в двух столах от нее.

— Зря ты злишься, Митчелл. В твоей чашке начали расти… организмы. — Его передернуло. — Мерзкие, отвратительные организмы.

Миа прислонила зонт к столу и выскользнула из мокрой куртки, прикусив губу от боли, пронзившей плечо, когда она поправляла кобуру под блейзером.

— Старая добрая плесень. От нее никогда и никому не было вреда.

Она стянула с головы поношенную фетровую шляпу и вздрогнула. Неудивительно, что тот тип внизу принял ее за бродягу. И у куртки, и у шляпы был такой вид, словно она воспользовалась помощью Армии спасения. С другой стороны, какая разница, что он о ней подумал?

Перестань беспокоиться о том, что о тебе подумают.

Она тихонько вздохнула. А пока она научится, она перестанет дышать.

И Миа выплеснула разочарование на свой идеальный стол.

— Черт, я не могу работать в таких условиях! — Она нарочно развалила аккуратную стопку папок и разбросала канцелярские мелочи по столу. — Вот. Если Стейси посягнула на мои пирожки в ящике стола, она труп. — Но ее неприкосновенный запас сохранился в целости. — Ладно, пусть живет.