– Я попал в аварию? – спросил Курносик.

– В каком-то смысле… – уклончиво ответил Пилюлькин.

К кушетке приблизились Знайка, Винтик и Кроха.

– Вы что-нибудь помните? – спросила Кроха.

Курносик прищурился, напрягся и неуверенно заговорил:

– Да, я всё помню. Через неделю я лечу в Солнечную систему, а потом… Погодите, а почему я здесь? Ведь я на «Волчке»? – Он поднял голову и стал беспокойно озираться. Теперь он заметил и сидящего в стороне Прибамбаса. – Ну конечно, я на «Волчке», вот и господин адмирал. Господин адмирал, скажите хотя бы вы, что со мною случилось?

Адмирал поморщился и нехотя ответил:

– Господин Курносик, прежде всего нам бы хотелось услышать от ВАС, что с ВАМИ случилось.

Курносик испуганно посмотрел на Пилюлькина.

– Послушайте, доктор, почему он так говорит? Я что-нибудь не так сделал? Может быть, я на кого-нибудь наехал на своем автомобиле?

– Ничего, ничего, голубчик, – успокоил его Пилюлькин. – Тут авария другого рода… Постарайтесь вспомнить всё по порядку, издалека.

– Ну что, пожалуй… – согласился Курносик. – Я работаю старшим инженером по робототехнике в бюро Хронокосмической навигации. Через неделю мне предстоит лететь в Солнечную систему по программе Созидания Будущего. Пятнадцать трудоголиков и пятнадцать голодранцев, планеты Земля и Колдобина… Командир корабля – адмирал Прибамбас. Господин адмирал, да скажите же вы им!..

Прибамбас и бровью не повел.

– Скажите, а что вы помните из того, что происходило в последние дни и часы? – поинтересовался Знайка.

– Что я помню? Я, конечно, все помню. Сегодня я работал, как обычно, в своей лаборатории. Потом, когда рабочий день закончился и все разошлись, я стал монтировать и трансплантировать… – Курносик вдруг сделал испуганное лицо и схватился за голову. – Ой!.. Ой, что же я сделал! Скорее, скорее, выньте из меня эту штуку! Доктор, не медлите ни секунды! Микропроцессор вмонтирован за правым ухом, вот здесь, здесь! Скорее, он меня погубит!..

Курносик схватился за место, где должен был находиться самый первый вмонтированный в голову микропроцессор, но, не нащупав его под кожей, удивленно уставился на Пилюлькина:

– Вы… вы знали? Вы его… удалили?..

– Не волнуйтесь, из вас уже извлекли всё лишнее, – заверил его Пилюлькин. – Теперь вы опять совершенно нормальный коротышка.

По щекам Курносика покатились слезы, он разрыдался, и Пилюлькин был вынужден дать ему приличную дозу успокоительного лекарства.

Курносик ещё некоторое время рыдал и жаловался, что едва себя не погубил, и благодарил доктора. Потом он всё-таки заснул, а все, кроме Пилюлькина, вышли из лаборатории посовещаться.

– Теперь всё ясно, – огорченно сказал Прибамбас. – Он помнит только то, что было до самой первой операции, ещё задолго до полёта. После этой операции он перестал быть нормальным коротышкой, и с тех пор ничего не помнит. А с кого теперь спрашивать за всё? – повысил он голос. – С командира? С этого что теперь возьмешь – «ничего не помню, ничего не знаю…». В худшем случае угодит в психушку, а то и вовсе отпустят. Нет, он у меня сейчас все вспомнит!.. – И Прибамбас рванулся к дверям лаборатории, но Винтик и Знайка схватили его под руки и силой усадили в кресло. Сейчас их уже беспокоило совсем другое.