В настоящее время практически не уделяется внимания технологическим аспектам функционирования рынка ценных бумаг. В результате разрешительные фразы, попадающие в документы благодаря настойчивости отдельных специалистов-фондовиков, повисают в воздухе и только с большим трудом позволяют сделать нечто реальное и хоть в какой-то мере отвечающее тем западным образцам, на которые якобы ориентируются разработчики.

Строгая регламентация деятельности участников рынка в виде повального лицензирования всех видов деятельности объясняется стремлением защитить инвестора от неквалифицированного или нечестного профессионала. При этом игнорируется основной и проверенный западной практикой механизм защиты: требования полной открытости. Ставка делается скорее на полный надзор государственных органов. Попытки предотвратить еще не происходившие в жизни события обычно не достигают успеха. Можно с уверенностью утверждать, что на рынке сформируются способы обмана, обходящие заложенные в нынешнем законодательстве ограничения. Ни существующий, ни любой мыслимый уровень контроля со стороны государства не позволит отследить весь объем происходящих событий. Можно лишь повторить, что если в ближайшее время не будет сделана ставка на саморегуляцию рынка ценных бумаг, то репрессивные меры либо загонят этот рынок в подполье, либо полностью парализуют его деятельность. Представляется, что общей причиной появления запретов является архаическая позиция государственных органов и государства в целом. Воспринимая рынок на уровне атрибутики, государство и определенная часть общества все еще пытаются охранять священный характер производственных отношений, еще не расстались со взглядом на государственного служащего как на своеобразного жреца, которому только и открыты невидимые для других законы, который только и имеет право на изменение действительности, причем без контроля со стороны изменяемого.

В этой связи перенос акцентов в законодательной работе по решению задачи организации рынка на требования большей открытости, означало бы (или, по крайней мере, могло бы интерпретироваться как) изменение позиции государства, принятие им идеи саморегулирования. Пока, к сожалению, таких примет немного. С другой стороны, практически каждый конкретный вопрос в законодательстве решается с "позиции силы".

Так, в Положении о ценных бумагах и фондовых биржах предусмотрено лицензирование деятельности по ценным бумагам как исключительной. Это - еще одно свидетельство желания государства вмешиваться в деятельность граждан. При этом стремление к контролю так сильно, что практически не принимаются во внимание соображения о возможном ущербе, простоте и непротиворечивости правил и т.п. По видимому, разумнее было бы отказаться от идеи лицензирования деятельности организаций по ценным бумагам как исключительной. В настоящее время рынок еще не достаточно развит, чтобы ограничивать круг деятельности бизнесменов той или иной сферой. Опыт работы больших инвестиционных компаний показывает, что в ближайшее время работа на рынке ценных бумаг является отнюдь не самым выгодным видом инвестиционной деятельности. На этом фоне лишение лицензии компаний, получающих основной доход не от операций с ценными бумагами, может оказаться губительным.