Третьим претендентом был Жан Орлеанский, герцог де Гиз – единственный из всего клуба наследственных принцев, которому разрешалось проживать на территории Франции. Там его вместе с супругой Изабеллой (сестрой двух предыдущих претендентов) и сцапали германские власти для того, чтобы потом переправить в Лондон на этот турнир претендентов. Никакими особыми заслугами, кроме добровольного превращения своего поместья в госпиталь (ибо в армию его не взяли), герцог де Гиз не обладал, и условным орлеанистским королем Франции под именем Иоанна Третьего станет, если более старшие претенденты умрут бездетными.

Четвертым претендентом был представитель испанской ветви Орлеанского дома, Антонио Мария Луис Фелипе Хуан Флоренсио де Орлеан и Бурбон – четвертый герцог Галлиера. Шумный, безответственный и пустой человек, обремененный большим количеством долгов, он находился в разводе с законной супругой, не пожелавшей терпеть его выходки. У людей из ГУГБ, занимавшихся организацией этого саммита, возникло стойкое желание пристрелить этого человека без суда и следствия, навсегда покончив с этим делом, но такое решение было только во власти российского императора.

Пятый претендент происходил из Бразилии. Гастон Орлеанский, супруг наследной бразильской принцессы Изабеллы, участник Парагвайской войны 1864-70 годов, маршал Бразилии, любимец солдат и простой публики. Никогда не претендовал на французский престол, а следовательно, не подвергался изгнанию, обязательному для всех принцев-претендентов. С 1886 года, когда в Бразилии военными была свергнута монархия, находился в изгнании, проживая в своем французском поместье на территории Нормандии.

Замыкали список представители самой младшей ветви династии Бонапартов (более старшие ветви по мужской линии к началу двадцатого века попросту вымерли). Шестым кандидатом был принц Виктор Бонапарт, претендующий на французский престол под именем Наполеона Пятого, а седьмым – его младший брат, принц Луи Бонапарт, отыскавшийся аж в Российской империи, где он служил в чине генерал-майора гвардии. И все. Прочих представителей некогда правивших во Франции династий либо не удалось отыскать, либо они наотрез отказались принимать участие в этом балете тщеславия.

Как и во всяком конкурсе, было тут и жюри – состояло оно из трех главных монархов Континентального Альянса. Бельгийский король, удовольствовавшись прирезкой к Бельгии восьми с половиной департаментов севера Франции (западная половина департамента Па-Де-Кале отошла к Британии), в дальнейших прениях решил не участвовать. А зачем? И так хорошо. Кто бы там ни стал хозяином владений южнее бельгийской границы, ему никогда не дадут набрать такую мощь, чтобы он мог оспаривать образовавшийся статус-кво. Собственно, Францию для того и нарезают на ломтики будто колбасу – чтобы ни один политик на этой территории и помыслить не смел о возможном реванше. Впрочем, о таких подробностях никто из конкурсантов осведомлен не был. Они думали, что королем Франции, в соответствии с заявлениями глав Континентального Альянса о неукоснительной приверженности монархическим принципам, назначат кого-то из них, и не думали, что шанс обрести корону имеют почти все, за исключением, пожалуй, самых малопригодных для этой деятельности образчиков человеческого рода.