— Что вы говорите! По-вашему, нельзя скрыться в провинции?

— Нет, можно. Одно средство есть — приобрести вдали от всех городов, вдали от железной дороги маленький участок земли и поселиться в нем под вымышленным именем. Но на это наш обвиняемый не способен, и к тому же все это требует разных формальностей, на которые он не рискнет. Остается один Париж. Таким образом, мы должны разыскивать Тремореля в Париже.

— Париж велик, — заметил отец Планта.

Сыщик мило улыбнулся.

— Скажите «необъятен», — отвечал он, — но он все-таки у меня в руках. Весь Париж у нас, сыщиков, как козявка под микроскопом у натуралиста. Но обратимся к нашей теории вероятностей. Гектор отлично знает Париж, чтобы решиться хоть одну неделю прожить в гостинице или даже в простых меблированных комнатах. Ему известно, что самый лучший отель находится под таким же специальным наблюдением полиции и в руках префектуры, как и самый плохенький постоялый двор. Располагая временем, он, конечно, не преминет нанять частную квартиру по своему выбору. Но, наняв квартиру, Треморель, само собой разумеется, должен купить и мебель?

— Ну конечно!

— И при этом он обставит квартиру мебелью пороскошнее, подороже. Роскошь он любит, а денег у него хватит. А затем, украв молодую девушку из богатого отцовского дома, разве он может поместить ее в лачуге? Я уверен, что он устроит такой же богатый салон, как и в Вальфелю.

— Нам-то какая от этого польза?

— Громадная польза, если желаете знать. Имея надобность в мебели подороже и побольше, Гектор не станет иметь дело со старьевщиками. Ему некогда бегать по городу. Он прямо отправится к обойщику.

— И при этом самому модному…

— Нет, он не станет рисковать тем, что его узнают. Наоборот, он выберет какого-нибудь маленького, скромненького, сделает ему заказ, уверит его, что он будет оплачен в срок, и оплатит его.

Мировой судья не мог удержаться, чтобы не вскрикнуть от радости. Теперь он стал понимать.

— У этого мастера, — продолжал Лекок, — должно обязательно остаться воспоминание о таком богатом заказчике, который не торговался и уплатил все сполна. И если он его увидит опять, то узнает его.

— Какая мысль! — воскликнул отец Планта вне себя. — Скорее! Как можно скорее нам надо достать портреты Тремореля, его фотографии. Давайте пошлем человека в Орсиваль!

Лекок улыбнулся.

— Успокойтесь, — сказал он, — я уже сделал все необходимое. Вчера, во время дознания, я успел сунуть в карман три карточки графа. Сегодня я добыл адреса всех обойщиков Парижа и переписал их в трех экземплярах. Сейчас трое из моих людей, каждый со списком и с фотографической карточкой, переходят от обойщика к обойщику и спрашивают: «Не у вас ли делал заказ этот господин?» И как только кто-нибудь из них ответит «да» — преступник у нас в руках.

— И мы уж его не выпустим! — воскликнул отец Планта, бледный от волнения.

— Ну, погодите еще торжествовать победу! — ответил ему Лекок. — Очень возможно, что Гектор был настолько благоразумен, что не имел дело с обойщиком лично. В таком случае мы удаляемся от цели. Но нет, он не способен на такое благоразумие!..