Степь помогла Едиге победить. Была вера, что новый хан – не чингизид, а значит, будет больше думать о народе, и наконец придет долгожданный мир. И вначале все было именно так. Но, видимо, недаром говорят, что если иноходцу приходится долго бежать, то рано или поздно он перейдет на обычный шаг и его будет трудно отличить от простой лошади.

Едиге был азартным всадником и не любил останавливаться. С каждым годом ему хотелось все большей славы и власти; и чем громче делалось его имя, тем нетерпеливей и безрассудней становился хан.

Славу степняку приносят только войны, и Едиге это хорошо понимал. Тщеславие его было велико. Он возвысил над всеми родами, кочевавшими в Дешт-и-Кипчак, свой род мангыт, и о хане с неодобрением стали говорить, что он больше не вождь всего народа, а только повелитель своего рода.

Возвышение одних и унижение других всегда порождает несправедливость. Так случилось и здесь. Но кто посмел бы сказать об этом вслух, кто решился бы выступить против всесильного хана?! И когда завязывается такой узел, разрубить его может только случай.

И этот случай пришел. Был он, как всегда, неожидан, но степь будто ждала его.

Страшная весть облетела Дешт-и-Кипчак. За неповиновение по приказу Едиге был полностью вырезан один из алчинских аулов. Воины хана не щадили никого. В эту ночь под их кривыми саблями пали почти все жители аула. Не было пощады даже старикам и детям.

Страшная весть черной птицей облетела степь из края в край, но первыми поднялись соседи алчинцев, воины рода кенегес. Словно река в весенний паводок, забурлила Дешт-и-Кипчак. Вырвалась на волю годами копившаяся ненависть. Руки людей потянулись к оружию.

Во главе недовольных встал предводитель племени кенегес бий Актайлак. Он был стар, но мудр, и потому люди услышали его голос. Актайлак-бий говорил:

– Ханская власть – это шестиглавый дракон. Он будет глотать людей до тех пор, пока не найдутся батыры, которые отрубят ему головы. Пять сжатых пальцев – это кулак. Объединившиеся роды и племена – народ. Если мы будем все вместе, то что сможет сделать с нами хан?!

И всколыхнулась степь Дешт-и-Кипчак:

– Правильно говорит мудрый старец!

– Все племена и роды степи должны собираться вместе!

– Главное – начать!

– Пусть скачут гонцы!

Представители всех родов съехались в аул Актайлак-бия на большой совет, и все были едины в своем желании выступить против Едиге.

Слово попросил юный джигит Тоган, сын Алау-батыра.

– Я мангыт, – сказал он, – но моя мать из вашего рода, рода кенегес, и потому я хочу быть с вами.

Собравшиеся одобрительно зашумели:

– Молодец, племянник…

– Сразу видно, что орленок из нашего гнезда…

Актайлак-бий провел ладонью по седой бороде.

– Слушайте наше решение, – негромко, но твердо сказал он. – Пусть все мужчины рода кенегес через три дня соберутся в урочище Кзылшия. Я же выступлю со своими джигитами сегодня ночью.

Но степь есть степь. Здесь невозможно сохранить тайну, как невозможно в дырявом бурдюке сберечь воду. Когда восставшие кенегесцы через двое суток добрались до урочища Кзылшия, они увидели перед собой ханское войско. Во главе его стоял Карасур-батыр.