— Как думаешь, кто мог желать твоей смерти? — перевёл разговор на другую тему капитан Лаптев. — Может быть, ты с кем-нибудь поссорился накануне или подрался?

— Я ни с кем не ссорился. Стараюсь не драться по чём зря. Некогда. Учёба, работа. Мне не до этого.

— Где работаешь?

Я понял, что ляпнул лишнего, потому что разговор об источнике дохода мог вывести на подпольные бои, а они, разумеется, были вне закона.

— Доставкой еды занимался, — припомнил я факт из своей биографии, — потом — в веломастерской.

— До сих пор работаешь?

— Нет, последнее время я всё внимание уделял учёбе. Сейчас к экзаменам надо готовиться.

— На работе конфликтов не было? Или с друзьями в школе?

— Не припоминаю.

— Признаться, я в замешательстве, — произнёс капитан. — Судя по всему, ты разозлил серьёзных людей, и совершенно ничего об этом не помнишь? Уличная шпана с пистолетами не ходит, особенно с такими.

— Что вы имеете ввиду?

— Пуля, попавшая в твою голову, была выпущена из 10-мм ТОЗ «Кречет». Оружие не для бедных, да и на вооружении ведомств не стоит.

— И что это значит?

— Я не знаю, — пожал плечами офицер, продолжая буравить меня взглядом. — Но хочу выяснить.

Я не сразу понял, почему капитан акцентировал внимание на том, что нападающие были вооружены пистолетом, но память очень быстро подкинула нужную информацию.

Дело в том, что простолюдинам (не считая, разумеется, военных и полицейских) не разрешалось владеть огнестрельным оружием, а за его хранение полагалось такое суровое наказание, что не каждый бандит рисковал обзаводиться стволом. По крайней мере, рядовые члены банд и мелкие уголовники предпочитали орудовать ударными и колюще-режущими инструментами: тесаками, битами, кастетами, ножами и прочим в таком духе. Даже для охоты простолюдину требовалось особое разрешение, которое мог получить далеко не каждый, а соответственно, охотничьи ружья тоже были доступны немногим. А вот дворяне, наоборот, любое стрелковое оружие могли носить совершенно свободно, как и их личная охрана.

Одно то, что в меня стреляли из пистолета, да ещё довольно дорогой модели, значило, что нападавший — либо важная шишка в криминальном мире, либо кто-то из дворян. И по понятным причинам, выглядело это странно.

— К сожалению, не могу ничем помочь, — повторил я. — Вспомнил бы, рассказал. Но, — я многозначительно показал на шрам в голове и развёл руками. — Сами видите.

— Понимаю. Если память вернётся, и тебе будет, что рассказать, звони, не стесняйся, — урядник положил на стол визитку. — Иначе преступники окажутся безнаказанными. А ты ведь не хочешь этого? Вот и я не хочу. Кстати, Денис, тебе уже сообщили о твоём отце?

— Телефон уже несколько дней отключен, мы с братом ничего не знаем. А что с ним?

— В данный момент он находится в следственном изоляторе. Ему грозит срок за непреднамеренное убийство.

— Вот те раз! — воскликнул я. Информация меня и правда удивила, хоть и не сказать, что расстроила. — Как же так получилось?

— А как обычно бывает? Драка в кабаке. Напился, подрался, дал кому-то по башке бутылкой — а тот возьми и помри. Дело нехитрое.