– Ты не подумай, я Аню не сужу, – продолжил он, засовывая руки в карманы, – она ничего в жизни не видела – отца не было, мать родила шестерых детей от разных, Аня старшая. Все на ее плечах лежало, а она ухитрилась еще и в университет поступить, в банк на работу устроиться. Конечно, ей хотелось выбраться из нищеты беспросветной – а кому не хотелось бы?

Это мне тоже было понятно. Я воспитывалась у бабушки, которая умерла как раз перед моим выпускным вечером, и я осталась одна в старенькой, давно не видевшей ремонта однокомнатной хрущевке. В университет не поступала, хотя имела право как сирота, решила зарабатывать деньги, а потому устроилась в салон красоты уборщицей и одновременно пошла на курсы парикмахеров. Там выяснилось, что у меня неплохие руки и талант творить из волос. Я выиграла несколько престижных конкурсов и даже ездила на международный турнир по парикмахерскому искусству в Москву, где тоже получила приз. Хозяин салона мной дорожил, зарабатывала я хорошо и имела обширную постоянную клиентуру, что позволило мне постепенно сделать ремонт и купить новую мебель. Но мои притязания не простирались дальше домашнего уюта, чистой квартиры и возможности покупать то, что хочется – запросы мои всегда были скромными, я так привыкла, когда жили на бабушкину пенсию и мое пособие.

– Она красивая? – спросила я зачем-то, но Игорь очень обрадовался вопросу:

– Да, очень! У нее волосы как у Златовласки – до колен, и глаза зеленые.

– Это сейчас редко, как профессионал говорю. В основном искусственные у всех, натуральные мало кто имеет терпение сохранить.

Мы умолкли, глядя вниз. Там, под нашими ногами, шла жизнь – бурная и праздничная. И мне было понятно состояние Игоря – его любимая девушка находилась в трех шагах, но уже не с ним, а с кем-то, на кого его поменяла. Прекрасная девушка с волосами, как у Златовласки, зелеными глазами русалки и ледяным сердцем Снежной королевы. Но она хотя бы жива, и Игорь это знает. А что делать мне? Вовы никогда уже не будет…

Я услышала, как внизу открылась балконная дверь, и раздался веселый женский голос:

– Ну, давай же чуть-чуть постоим на улице! Ты посмотри, какая удивительная ночь! И погода – я такой с детства не помню в Новый год!

Игорь как-то вытянулся, подобрался и превратился в слух, видимо, стараясь не пропустить ни единого слова. Я дотронулась до рукава его куртки и негромко спросила:

– Это она?

– Да… – выдохнул Игорь. – Это Аня…

Мы снова замолчали, слушая, как внизу беззаботно и весело заливается смехом совершенно очевидно счастливая девушка. Не знаю, о чем думал Игорь, но я страшно, до пелены в глазах ей завидовала – у меня никогда больше такого не будет. И не потому, что я прыгну с крыши – нет, уже не прыгну, тут Игорь прав, а потому, что невозможно во второй раз полюбить так же сильно, как в первый. Мое чувство к Вове оказалось таким сильным, что опустошило меня, и тому, кто будет после, я уже ничего не смогу дать. И, наверное, в этом нет никакого смысла…

И вдруг мне показалось, что я схожу с ума – настолько ясно я услышала голос, который не перепутала бы ни с чьим.