– Митин! – Возмутилась Марина Ивановна. – Ты как разговариваешь с пожилым человеком?!

– А что я такого сказал?

– Ты не имеешь права так говорить.

– Посадила себе на шею, теперь расхлебывай! – не преминула заметить уборщица.

Это замечание добило Марину Ивановну, и она окончательно сорвалась на Митина:

– Вон отсюда! Чтобы в этом году я больше тебя не видела!

– Сейчас, между прочим, каникулы…

– Вон!

Нам было жаль Митина, однако все промолчали, потому что никому не хотелось попасть под раздачу.

Женька ушел. Марина Ивановна открыла дверь и зашла в кабинет физики.

За ней прорвалась тетя Клава.

– Так и знала! – с ходу закричала она. – Мало, что горшок с традесканцией повалили, еще и доску изрисовали каракулями.

Ринувшись к доске, тетя Клава схватила тряпку.

– Не надо! – закричала Марина Ивановна. – Не стирайте!

Но было уже поздно. Несколько пляшущих человечков из тех, что были нарисованы на школьной доске, были безвозвратно утеряны…

Не сдержавшись, я спросила:

– Значит, вор оставил новое сообщение, написав его на школьной доске?

Старик кивнул и, чуть помолчав, произнес:

– Я бы не называл этого человека вором.

– Но ведь он украл ваши деньги.

– Не нужно спешить с выводами. Сначала дослушайте.

Марина Ивановна чуть ли не силой отобрала тряпку у тети Клавы.

– Да, что же это такое! – обиделась уборщица. – Мало что пачкают, так еще и работать мешают! – Она направилась к двери: – Ну, все! Сейчас позвоню директору!

Когда уборщица вышла, Васька Шелегеда заметил:

– Не позвонит. Просто пугает.

Марина Ивановна взяла с учительского стола какой-то листок и стала перерисовывать на него пляшущих человечков. И когда перерисовала, протянула листок Люсе Самохиной:

– Ты за него отвечаешь! – Потом махнула рукой: – Все возвращайтесь в класс.

– А вы куда? – спросила Самохина.

– Занесу ключ в учительскую.

К тому времени, когда Марина Ивановна вернулась, мы уже закончили расшифровку.

Взглянув на доску, она прочитала:

– Посылка на месте… Искать нужно оле. – Учительница пожала плечами: – При чем здесь Оля? – Она перевела взгляд на ребят. – Кстати, сколько у нас Оль?

Чтобы перенаправить ее в должное русло, вмешался Витька Шерхонин:

– Их – две: Филина и Сокольская. Только они совсем ни при чем. Вы просто забыли, что тетя Клава стерла несколько человечков. Сколько – не знаю, но все они располагались после слова «искать».

Марина Ивановна опустилась на стул:

– Это – конец. Теперь нам никогда не найти деньги. – Она оглядела нас умоляющим взглядом: – Пожалуйста, постарайтесь… Может быть, догадаетесь?

Но на всех нас поголовно напал столбняк. До новогоднего вечера оставалось двадцать четыре часа, а значит, надвигалась непоправимая катастрофа. По условиям конкурса поездка частично оплачивалась из фонда победившего класса. Теперь каждый из нас хотел одного: проиграть в этом конкурсе, чтобы не пришлось рассказывать о пропаже денег.

– Чего проще! Сняли бы свой макет с конкурса. – Я повторила: – Чего проще!

– Тем не менее мы этого не сделали, – заметил старик.

– Почему?

– Из-за юношеского максимализма. В глубине души каждый из нас считал, что наш макет самый лучший.