— Но… — вытянулось лицо у Ильи.

— Как он этот вздор услышал то? И откуда взялся дивный язык? Ветер что ли шалил?

— Видимо, — нервно хохотнув, ответил кузнец. — Вот ведь же…

— А представь, что было бы, если отцу Афанасию по дурости сие разболтали? Мне что, святым Христофором от него открещиваться?

— А кто это?

— Слышал я, что был в былые годы такой святой христианский. Еще во времена отцов церкви. И что имелась у него собачья голова. У меня вроде бы с этим делом все не так мрачно. А? Или похож? Скажи? Похож я на песика? Гав! Гав! — выкрикнул Андрей и снова зашелся смехом. А вместе с ним Илья. Красный как рак. И уж аж горят. И стыдно, и смешно.

Отсмеялись. Немного посидели в тишине.

— А что, зимой это действительно не волколак был? — спросил Илья.

— Да откуда они тут? Обычный волк, просто крупный.

— А ты ему не говорил о том, что ты с ним одной крови?

— Говорил.

— Зачем? — удивился кузнец.

— Отец как-то обронил, что иногда это помогает. Дескать, за своего принимают. Но им видимо очень хотелось кушать. А этим двум оболтусам, что тряслись в сенях от страха. Стыдно им в том признаться. Ведь одно дело обосраться при виде волколака, и совсем другое — испоганить штаны, узрев обычного волка.

— Они всей Туле о том уже растрепали.

— Да я знаю. И не накажешь. Поздно. Да и все подумают, будто я им рот затыкаю, чтобы правду не рассказывали.

— Да уж…

Еще немного пообщались.

После чего посмеиваясь отправились обратно, в крепость. Дела ведь не ждали.

Андрей отправился новым заходом к Игнату, который вроде бы отдыхал. А кузнец проводил его взглядом и пошел беседовать с сыном. Глаза же его не были столь веселые, как несколько минут назад. Скорее озадаченные и задумчивые.

— Ты кому-нибудь говорил? — тихо, практически шепотом произнес он.

— О чем?

— О том, что ты мне про хозяина сказывал.

— Нет, батя.

— А он уже знает. Берегись! Не то накличешь на нас беду! Следи за языком!

Марфа, несмотря на всю свою «безрукость», занималась не только «маранием» бересты. Она старалась, все-таки помогать. В силу своих способностей и возможностей. Видимо стыдно было. Тем более, что писанина не отнимала много времени. Даже с учетом заготовки и подготовки бересты, которую все одно в основном выполняла не она.

Вот и сегодня эта юная дама отправилась с вдовушками и детворой на речку. Бабы белье стирать, а она с «мелкими» — по ягоды. Там как раз добрый косогор имелся, поросший дикой клубникой[14]. Не столько для того, чтобы покушать, сколько для того, чтобы насушить впрок. Чая то не имелось. И в качестве его заменителя пили всякого рода травяные отвары, в которые по возможности добавляли ягоды всякие для вкуса.

Тут-то неприятный сюрприз и произошел.

Марфа даже сразу не поняла, что случилось.

Дети и бабы завизжали и забегали. А когда она сообразила, то оказалась на полянке одна против трех незнакомых мужчин самой бандитской наружности.

— Глянь какая краля… — демонстративно облизнувшись произнес один из них.

— Ты нас не бойся, — хохотнул второй. — Мы тебя не обидим.

— Так, позабавимся немного, — согласился с ним третий. — Но разве это обида?