Разумеется, не все шло гладко. Некоторые старосты, видя в Крайневе городского выскочку, пытались плутовать, зажимать выручку. В таких ситуациях Крайнев спокойно перечислял, когда, где и сколько товара было им передано, какого цвета были мешки и бочки, кто в момент передачи присутствовал, какие слова говорил. После чего снимал карабин с плеча и проверял, легко ли ходит по ствольной коробке затвор. Плуты мгновенно сдавались и клялись впредь не шалить. Уважение их к уполномоченному возрастало до невиданного уровня. С немцами проблем не возникало. Во всем, что не касалось официальных поставок, они охотно шли на сделку, лишь бы приносила гешефт. Ситуация очень напоминала Россию девяностых годов.

Крайнев целенаправленно работал над насыщением района необходимым для жизни. Бумажные деньги рано или поздно потеряют стоимость, товары — нет. Хлеб и картошку можно вырастить, соль и мыло на полях не вызревают. Чем больше запас, тем легче пережить тяжелое время. Впереди три года оккупации. Крестьяне, привыкшие к советскому дефициту, облегчали ему задачу: покупали много. Деньгами почти никто не расплачивался (у людей их было мало), рассчитывались хлебом, мясом, яйцами. Продуктов хватало. Крайнев сбывал их немцам (с выгодой!) и снова закупал соль, керосин, мыло, спички… Товаров скапливалось больше, чем люди могли купить, он стал создавать временные склады. Семен помогал ему с выбором укромных мест и надежных людей, дефицит туда завозили ночью и сгружали тихонько. Это был стратегический запас на крайний случай. Крайнев очень гордился своим бизнесом, и вот едва не сорвалось. Краузе мог его шлепнуть. Нашел ты коня или убил его хозяина, кто на войне разбирается? Попался с поличным — к стенке! Самый главный вывод, какой можно сделать из случившегося: он здесь не король! Младенец в джунглях… В следующий раз комендант с эсэсовцем свалятся на голову при других обстоятельствах, тогда не отвертишься. Надо думать…

Крайнев встал и заглянул в спальню. Пищалов сопел, уткнувшись лицом в подушку. Одеяло сползло, Крайнев поправил его. Затем закрыл дверь. Его костюм из сорок первого и карабин Мосина (он не расставался с ним) висели в стенном в шкафу. Крайнев быстро переоделся, забросил ремень карабина на плечо и вытащил из шкафа большой узел. В нем позвякивало — Соня жаловалась на нехватку лекарств. Крайнев покрепче сжал края узла, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Его раздутые ноздри уловили знакомый запах прели…

Пальцы у Сони были прохладные, прикосновения их — приятны. Саломатин млел от удовольствия. Врач осторожно тронула рубец, шею кольнуло, и Саломатин от неожиданности сморщился.

— Больно?

— Нет! — соврал Саломатин.

Соня хмыкнула и полезла в сумку.

— Бинтовать нет нужды, смажу йодом, — пояснила, накручивая на палочку комочек ваты. — Ворот только не застегивайте — натрет.

— Здоров? — спросил наблюдавший за процедурой уполномоченный.

— Еще пару дней полежать! — не согласилась Соня.

— А погулять на свежем воздухе? — не отставал уполномоченный.

— Только недалеко! — строго сказала Соня, закрывая сумку. — Слаб еще.