– Ты же вроде не бил его, Питер? – удивился фон Крисп.

– Не бил… но я рассердился.

Непрошеные гости стали подниматься по лестнице, эхо их шагов отражалось от стен, густо завешенных картинами и старинными инкрустациями. Высокие окна обрамляли шторы из тяжелой, шитой золотом ткани, все свидетельствовало о чрезмерном богатстве хозяина дома, но многое из роскоши совсем не сочеталось друг с другом и было привезено из разных домов в качестве уплаты за просроченные векселя.

На втором этаже от лестницы расходились два коридора, но Питер уверенно выбрал нужный, поскольку не раз посещал банкиров в компании со своим дядей.

Убранство коридоров было ничуть не скромнее лестницы, все те же бесчисленные картины, бра и старинные гобелены.

– Прибежище жуликов, – сказал фон Крисп, когда они остановились возле двустворчатой двери из красного каштана, также вывезенной из дома одного должника.

– Это здесь, – сказал Питер, дотрагиваясь до бронзовой ручки в виде головы льва.

– Ну, тогда вперед, – сказал фон Крисп, а Крафт, напротив, вжал голову в плечи и простонал:

– О-хо-хо…

Ему, человеку простому, встречаться с настоящим банкиром было боязно.

Стучаться Питер не стал, он толкнул дверь и вошел в вечно сумрачное помещение, пропахшее бумагами, клеем и визельскими чернилами, делавшимися из жженой шерсти.

Нарстад стоял, облокотившись на бюро, и что-то диктовал секретарю, а тот сосредоточенно выводил каждую букву. Мэтр любил идеальную каллиграфию, поскольку это уменьшало возможность разночтений документа, что в финансовых делах имело большое значение.

– Кто вы, что вам здесь нужно? – воскликнул Нарстад и решительно пошел на невесть оттуда взявшегося постороннего.

– Мэтр, вы не узнаете меня? – спросил Питер, делая шаг навстречу.

В глазах банкира промелькнула искра догадки, но он быстро взял себя в руки.

– Не имею чести быть знакомым! Уходите, господа, так нельзя, сюда не ходят с оружием! – начал он давить голосом столь властным, что не раз изменял им судьбы влиятельных людей.

Однако незваные гости не сдвинулись с места, Питер смотрел на Нарстада с пристальным вниманием, ожидая признания, а более опытный фон Крисп – с усмешкой, уж он-то прекрасно понимал этого разбойника.

– Я – Питер Фонтен, мэтр Нарстад, я долго пробыл в плену и теперь вернулся.

– Но… этого не может быть, Питер Фонтен погиб вместе со своим дядей.

– Нух Земанис погиб, а меня взяли в плен и продали в рабство. Но теперь я освободился и вернулся в родной город. Если хотите, мэтр, я в подробностях опишу свой последний визит к вам, когда мы пили чай с засахаренными орехами в вашей комнатке на третьем этаже. Оттуда видно часовую башню, и вы рассказывали мне, что…

– Пи-тер! Пи-тер! – со слезой в голосе воскликнул Август Нарстад и заключил Питера в объятия. – Маль-чик мой! Каких же мучений ты, должно быть, натерпелся! Через какие испытание прошел! А мы-то…

Разжав объятия, банкир достал из-под накидки кружевной платок и с шумом высморкался.

– А мы-то, с партнером…

– С Ральфом Хикле, – подсказал Питер.

– Вот именно, мальчик мой, бывало, думали-гадали, что же с вами случилось…