– Это же грабеж! – для порядка возмутился фон Крисп, и они свернули к «Белой лилии».

Респектабельность гостиницы произвела на капитана приятное впечатление. Ему приходилось бывать в разных городах и гостиницах, но «Белая лилия» поразила его своим великолепием и вышколенностью прислуги. Даже застилать кровати здесь посылали специально обученных служанок, а не заспанных, вечно почесывающихся лакеев.

На троих они сняли двухкомнатные апартаменты, в которых, помимо нужника, присутствовала даже отдельная ванная, куда с чердака по медной трубе спускали нагретую воду.

Через пять минут после заселения в апартаменты наведались лавочные приказчики и поинтересовались нуждами новых постояльцев. Питеру, фон Криспу и Крафту оставалось лишь расписать костюмы своей мечты, и спустя четверть часа им были доставлены весьма похожие.

Нарядившись и обувшись в новые тесные сапоги, гости сдали свою казну в надежное гостиничное хранилище и отправились в дом банкира Августа Нарстада, где у него с партнером Ральфом Хикле была общая контора.

Несмотря на тесноту сапог, настроение у всех троих было отличное. На них посматривали девушки и быстроглазые молодки, возчики через одного предлагали их подвезти, а всякие враги и думать забыли, чтобы искать их так далеко.

Дом Нарстада Питер узнал издали – все те же львы под аркой, гранитное крыльцо и важный лакей у входа, разодетый, как генерал кавалерии.

– Здравствуй, приятель, доложи хозяину, что пришел Питер Фонтен. Я вернулся из дальних краев и хочу побеседовать с господин Нарстадом о делах.

С высоты крыльца лакей смерил Питера презрительным взглядом и, глядя в сторону, проворчал:

– Не велено беспокоить…

Питер и фон Крисп переглянулись.

– Ты не понял, твой хозяин будет рад меня видеть. Поди и сейчас же доложи обо мне!

Лакей тяжко вздохнул и, глядя на Питера сверху вниз, повторил:

– Мэтр Нарстад занят! И будет занят до самого вечера! Коли есть на то необходимость, приходите послезавтра, будет присутственный день, в другие дни никаких посторонних мы не принимаем! Тем более, молодой человек, не следует начинать с вранья, в городе каждый знает, что юноша Фонтен и дядя евойный Земанис приняли мученическую смерть на торговой дороге! Подите вон, пока не позвал сторожа, он с вами разговаривать вовсе не будет!

Питер снова посмотрел на фон Криспа, тот пожал плечами, словно говоря: я это предвидел.

– Ну что ж, я дал тебе возможность выполнить свой долг, – сказал Питер и стал подниматься по крыльцу.

– Фистерн! Фистерн! – начал стучать в дверь лакей. Питер схватил его за ворот и сбросил на мостовую. В этот момент распахнулась дверь и в проеме показался сторож в тесной ливрейке. Его лицо было опухшим ото сна, а кустистые брови сдвинуты к переноснице.

– Кто тут? – только и успел спросить он и, получив толчок в грудь, полетел внутрь.

– Вот так-то оно вернее будет, – сказал фон Крисп, поднимаясь на крыльцо вслед за Крафтом, а на мостовой, держась за поясницу, жалобно стонал пострадавший лакей.

В полутемном холле пахло канифолью, ею натирали деревянные полы. Возле лестницы, опершись на перила, кашлял Фистерн, рядом валялась его дубинка.