– Нам это подходит. А как у вас с воровством?

– С воровством отлично – что ни положишь, сейчас же сопрут, – с серьезным видом пояснил хозяин. – Но на окнах имеются решетки, во дворе собаки – чужого не пропустят, а с вора штаны со шкурой спустят.

– А как же они узнают своих и чужих, если в первый раз их видят? – спросил Крафт, с опаской оглядываясь на бегавших по двору здоровенных псов.

– Собаки, – пожал плечами хозяин. – Кто их поймет? А только подойдет какой оборванец близко, так сейчас же его прогонят. Эцалот, забери лошадей! – крикнул трактирщик конюху, и тот, прихрамывая, поспешил навстречу гостям.

– Оставляйте их конюху, не бойтесь. А сами милости просим в залу. – Трактирщик распахнул тяжелую дверь и прошел первым.

В зале оказалось немноголюдно, однако еще только вечерело, а с приходом темноты в таких заведениях посетителей становилось все больше. Поскольку все слуги были заняты, трактирщик взялся лично отнести вещи новых постояльцев в комнату, но ему доверили только мешки с амуницией – казну путешественники держали при себе.

Открыв старый замóк большим висевшим на поясе ключом, хозяин распахнул дверь в номер, и гости увидели свое временное жилище: небольшую комнатку с четырьмя кроватями и единственным окном – бывшим когда-то узкой бойницей.

– Это еще ничего, на первом этаже и таких окон нет, потому внизу у нас только хозяйственные нужды, а постояльцы все здесь.

– Окошко можно было и побольше сделать, – проворчал Крафт.

– Пробовали, да только инструмент зря сточили. Стены толстые, камень хороший и раствор с рыбьим клеем. Умели предки строить, не то что сейчас. Так что, господа, обходитесь тем, что имеется.

Питер сел на жесткую кровать, она жалобно скрипнула.

– Попрошу небольшой аванс, – прервал хозяин неловкую паузу.

Капитан подал ему рилли, тот поблагодарил и вышел, но уже из коридора позвал в залу – откушать жаркое из барашка.

Питер подошел к окну, решетка на нем оказалась редкая, но взрослый человек пролезть не мог. А внизу, как на ладони, был виден весь двор с подъезжавшими гостями, работниками и посыльным от мясника, привезшим на возке бараньи туши в холщовых тряпках. Собаки провожали его грустными взглядами.

– Дальше дорога будет хорошая, за три дня в Индзоре окажемся, – пообещал фон Крисп.

– Здесь я еще не чувствую себя на родной земле, но в Индзоре, наверное, будет иначе, – сказал Питер. – Пойду поищу нужник, а вы прихватите мой мешок с серебром, когда обедать пойдете.

Питер вышел, фон Крисп подошел к окну и, выглянув во двор, сказал:

– Все же он какой-то странный, ты не находишь? Хотя при его способностях… Ведь то, что он устроил на хуторе с этой нечистью, понять никак невозможно.

– С тем, что ему пришлось пережить, любой будет странным. Молоканы его на кормление морским змеям сбрасывали.

– Это как? – поразился фон Крисп.

– Я же вам вроде рассказывал…

– Наверное, я был пьян. И что же, как ему удалось спастись?

– Змеи выбрали белого ягненка.

– Постой, про обряд с ягненком я слышал, неужели это правда?

– Да, ваше благородие. – Крафт опустился на свою кровать и осмотрелся. – Ягненка в клетке бросают плыть по волнам, чтобы задобрить морских змеев, но в этот раз они не хотели принимать жертву, и тогда бросили самого молодого на галере, а это был Питер.