Закончив, Гоффманн развалился в кресле, достал из серебряной шкатулки на столе сигару и поджег ее от золотой зажигалки. Миллер переваривал сказанное. Наконец произнес:

– Вот что имела в виду моя мать.

– Наверняка, – хмыкнул Гоффманн.

– И все же надо разыскать этого мерзавца.

– Оставь свою затею, Миллер. За нее тебя по головке не погладят.

– И дело здесь не только в читателях, так? Есть и другая причина, верно?

Гоффманн хитро взглянул на Миллера сквозь сигарный дым и бросил:

– Да.

– Вы их… до сих пор боитесь? – спросил Миллер.

– Нет, – покачал головой Гоффманн. – Просто не хочу иметь неприятностей.

– Каких?

– Ты слышал о человеке по имени Ганс Габе?

– О романисте? Да, а что?

– Раньше, в начале пятидесятых, в Мюнхене у него был свой журнал, «Эхо недели». Габе ненавидел нацистов и опубликовал в нем серию статей о бывших эсэсовцах, которые жили и не тужили в Мюнхене.

– И что же с ним случилось?

– С самим Габе – ничего. Просто однажды он получил больше писем, чем обычно. Часть их была от рекламодателей, отказывавшихся от услуг журнала. А одно письмо пришло из банка. С требованием погасить накопившийся долг немедленно. Словом, через неделю журнал пришлось закрыть. Теперь Габе пишет романы. Хорошие. Но журнала у него больше нет.

– А как прикажете быть нам с вами? Дрожать от страха?

Гоффманн обиженно взмахнул сигарой:

– Я этого не заслужил, Миллер. Я раньше ненавидел этих сволочей, ненавижу и теперь. Но знаю и читателей. Им до Рошманна нет никакого дела.

– Ладно. Простите, но я всё же займусь им.

– Послушай, Миллер. Если бы я не знал тебя, то подумал бы, что тобой движет какое-то личное чувство. А в журналистике это недопустимо. Кстати, на что ты собираешься жить во время поисков Рошманна?

– У меня есть кое-какие сбережения. – Миллер поднялся, собираясь уходить.

Гоффманн встал и вышел из-за стола:

– Вот что я тебе скажу. Как только Рошманна арестуют, я твой материал возьму. Если не стану его печатать, то заплачу из собственного кармана. Это все, что я смогу сделать. Но пока будешь выслеживать эсэсовца, не смей пользоваться моим журналом как прикрытием.

Миллер согласно кивнул и сказал:

– Я вернусь.

Каждую среду по утрам на еженедельное совещание собираются главы всех пяти ведомств, занимающихся в Израиле разведкой.

В большинстве стран соперничество между отдельными разведывательными службами уже вошло в пословицу. В СССР Комитет государственной безопасности не жалует Главное разведывательное управление министерства обороны; в Штатах ФБР сторонится ЦРУ. Британская служба безопасности считает служащих особого отдела Скотланд-Ярда сборищем плоскостопых фараонов, а во французской СДЕКЕ столько жуликов, что специалисты не знают точно, кто заправляет французской разведкой – преступники или государство.

А Израилю в этом смысле повезло. Раз в неделю шефы пяти разведслужб собираются на дружественную беседу, не омрачаемую межведомственными трениями. (Это вызвано, видимо, тем, что Израиль воюет почти со всеми окружающими его странами.) Во время таких встреч участников обносят кофе и лимонадом, все обращаются друг к другу по именам, царит дух сотрудничества, а пользы бывает больше, чем от многомесячной служебной переписки.