Что меня привлекало в Арджане, так это ее жизненная энергия, свобода. Я помню тот вечер, когда она пришла во дворец. Помню, как спокойно вела себя за ужином, с каким аппетитом ела. А я смотрел и понимал, что хочу продлить это мгновение, растянуть его на века.
Для обеда с Риналлией я выбрал небольшую таверну на окраине города. Здесь работал повар, которому место было во дворце, а не на простой кухоньке. Ибо мясо он готовил просто божественно!
И моя спутница оценила его талант. Я отметил про себя, что она совершенно спокойно отнеслась к простой обстановке, не стала морщить нос и брезгливо коситься по сторонам. Хозяева таверны поддерживали чистоту, но не старались ничего приукрасить. Три длинных стола, низкие сиденья, опоясывающие их, и пряный запах трав, развешенных по стенам. Вот и все.
– Не понимаю, – раздался голос Риналлии, когда принесли широкое блюдо. Ровные ломти жареного мяса со специями, печеные овощи и только что сделанные лепешки. В толстом кувшине темнела травяная настойка.
Я чуть выгнул бровь, показывая заинтересованность. Кивнул хозяину, поставившему перед нами две тарелки и приборы. Готовил и подавал гостям он лично или же два его взрослых сына. Жена и дочь помогали на кухне и поддерживали чистоту.
– Я безумно голодная, – мрачно произнесла эльфийка, – но не представляю, как есть в этой нар… в этой корфе.
– Благородные айны приподнимают край корфы, чтобы съесть или выпить что-то. Простолюдинки иногда пьют прямо через ткань. Но тогда остаются пятна.
На меня сверкнули глазищами, отчего вспомнились пантарры в предгорьях. Дикие белоснежные кошки, которых пока что никому не удалось приручить. Они бесшумно возникали в утреннем тумане, пристально смотрели, а затем так же отступали и точно растворялись в воздухе.
– Но дома, – добавил я зачем-то, – они, конечно, корфу не надевают.
Риналлия хмыкнула так, словно не оценила мои слова. Но я не злился. Наши законы порой с трудом воспринимались жителями других стран. Впрочем, и нам дико видеть, как женщины спокойно позволяют любоваться собой посторонним мужчинам.
Кроме нас, в таверне никого больше не было, чему я только радовался. Разгар дня, кто на работе, кто на учебе или отдыхает дома. Вот вечером сюда потянется народ.
– Здесь работает один из лучших поваров Игенборга, – пояснил я после непродолжительного молчания.
Надо же, Риналлия даже и взглядом не повела на свежую зелень, которую поставили на край стола. Зато с явным аппетитом уничтожала мясо и не забывала про лепешки. Я отметил ее безукоризненные манеры. Она вела себя так, точно обедала при дворе императора Асдора, а не в простой таверне, да еще с простым солдатом. Это не напускные манеры, а привитые с детства.
Род Свет Луны, говорите?
– Что такое? – спросил, когда она взяла в руки пузырек с приправами и начала его разглядывать.
– Странно, что вы не даете разрешения торговать специями другим странам.
– Вы интересуетесь еще и этим? – вырвалось у меня.
Что за женщина? Ее род наверняка знатный, это заметно по манерам, осанке, даже по взгляду и тону, которым она обращается со своими людьми. Тогда почему женщина знатного рода занимается торговлей? Даже если это ее невинное развлечение, то могла бы нанять мужчин для того, чтобы возить свои товары. К чему ездить самой и подвергаться опасности?