И эта была плохая новость. Но во всем этом было и кое-что хорошее: звонкий шум в голове и малоприятное, но почему-то волнующее сжатие в животе как напоминание о том, что я еще способна стать кем-то.
Доводилось ли вам читать «Искусство французской кухни»? Наверняка доводилось — книга как-никак легендарная. Даже если вы не знаете о Джулии Чайлд, вы наверняка слышали о ней в связи с окровавленным пальцем[7] Дэна Эйкройда. Но видели ли вы саму книгу? Попробуйте найти одно из ранних изданий в твердой обложке — не такая уж это и редкость. Было время, когда у каждой американской домохозяйки, способной вскипятить воду, была эта книга, так, по крайней мере, говорят.
Иллюстраций в ней немного; никаких глянцевых снимков автора в стиле «софт-порно», где холодная скандинавская садо-мазо королева с сияющими волосами впивается зубами в сочную землянику или же с надменной улыбкой и мясницким ножом в руке позирует на фоне идеального домашнего пирога. Все блюда безнадежно устарели, готовятся возмутительно долго, содержат столько сливок и масла, что любой диетолог в обморок грохнется; а уж о всяких там панчеттах, морской соли или васаби тогда вообще никто слыхом не слыхивал. Прошло уже несколько десятилетий с тех пор, как эта книга выпала из всех списков литературы, рекомендуемой для продвинутых гурманов. Но тем утром, когда я держала ее в руках, разглядывала обложку с рисунком из лилий помидорного цвета, листала ее пожелтевшие страницы, у меня возникло чувство, будто я нашла для себя что-то очень важное. Откуда оно взялось? И вновь я склонилась над книгой, выискивая причины этого странного чувства. Дело было не в еде. Если вдуматься, книга эта не только о еде. Нет, тут сокрыто нечто более глубокое, какой-то шифр, заключенный то ли в словах, то ли в самой бумаге.
Никогда я не обращалась за утешением к религии — к вере у меня генетическая непредрасположенность. Но, читая «Искусство французской кухни», книгу на первый взгляд по-детски простую, с ее словами, похожими на магические заклинания, дарующие успокоение, я невольно подумала, что именно так и должна звучать молитва. Утешение, неразрывно связанное с надеждой и ожиданием. «Искусство французской кухни» напоминало библейские строки.
Поэтому неудивительно, что, когда я улетела обратно в Нью-Йорк, мамина книга «ИФК», припрятанная в сумке, улетела вместе со мной.
Взявшись за потаж пармантье, начинаешь понимать, что между «просто» и «легко» существует разница. Мне никогда не приходило в голову, что разница есть, пока в тот вечер после моего похода к врачу, через три месяца после того, как я умыкнула мамину кулинарную книгу сорокалетней давности, мы с Эриком не сели на диван и не попробовали картофельный суп Джулии Чайлд.
Безусловно, мне приходилось готовить блюда и полегче. Как то: развернуть целлофановую обертку замороженного бифштекса и швырнуть его на гриль. Или заказать пиццу и пропустить пару «буравчиков» в ожидании разносчика — еще один мой излюбленный рецепт. Так что с точки зрения «легкости» блюду потаж пармантье похвастаться было нечем.