— Эй, — сказала она, указывая на потолок, — это мне кажется или у вас кто-то ходит по потолку?

— Да, это кошка.

— Какая из них? Купер?

— Ага.

— Ненормальная.

Я вдруг почувствовала себя героиней романа Джейн Остин (за исключением того, что ее героини никогда не готовят). В конце этого романа никто ни на ком не женится и никакого хеппи-энда — у него вообще не будет конца. Только шутки, дружба, любовь и чудесное чувство освобождения. И поняла, что сегодня мне все равно, созданы мы для семейной жизни или нет; как все равно, создана ли для этого я. Откуда нам знать? Никто не знает, для чего мы созданы, но до тех пор, пока мы можем вот так сидеть и прекрасно проводить время, ничего знать и не нужно.

И наверное, это доказывает, что званые ужины, как и многое на свете, не так уж сложно устроить, как кажется.

Баварский крем получился… хмм… из ряда вон. Вытряхнув его из формы, я обнаружила, что он расслоился: верхний слой воздушный и похожий на мусс, а нижний — ярко-оранжевый и желеобразный. Но порезанный и разложенный по тарелкам, он выглядел очень симпатично, как будто так и было задумано. Вместо единства воздушного крема и желе у меня получились два отдельных слоя, две разные, но дополняющие друг друга вариации на апельсиновую тему. Крем по рецепту Джулии должен был получиться совсем другим. Но, наверное, так и должно быть, что у меня он вышел иначе.

Май 1945 года

Кунмин, Китай

— Еда тут намного лучше, и на том спасибо.

— В этом ты права. В воскресенье мы славно поужинали, верно?

— Замечательно. — Пол сидел на кровати и при свете свечки дописывал письмо к Чарли — электричества опять не было. Будь то Цейлон или Китай — есть вещи, которые никогда не меняются.

Сидя на стуле, Джулия читала «Тропик Рака», потягивая из стакана китайский джин.

Глубоко вздохнув, она потянулась. Полу казалось, что за год их знакомства она стала спокойной и задумчивой. Ему нравилось быть рядом с ней тихими вечерами. И это несмотря на то, что от звуков ее смеха по-прежнему дрожали стекла.

— Здесь на каждой странице слово «член», — заметила она.

— Наверное. — Ее стеснительность в вопросах секса слегка его нервировала, но вслух он никогда бы не признался. Это не ее вина, дело просто в неопытности, да и для своих лет она кажется сущей девчонкой.

— И все же это потрясающая книга. Спасибо, что дал почитать.

— Не за что, — рассеянно пробормотал он. Он никак не мог сформулировать фразу в письме. Чарли написал ему о новых предсказаниях гадалки Бартлман касательно его личной жизни: вскоре его ожидали большие перемены. Безумные надежды сменялись холодным цинизмом, и он был не в состоянии разобраться в собственных мыслях.

— Пол, а когда мы сходим в тот ресторан, о котором говорила Джейни? Кажется, он называется «Хо-те-фу». Я бы прямо сейчас съела пекинскую утку целиком!

— Может, мне удастся отпроситься в воскресенье хотя бы на полдня.

— Было бы здорово. И давай съездим в какой-нибудь монастырь, ты не против? Как раз погода, наладилась. — В тусклом свете она снова склонилась над книгой.

Неровным почерком Пол писал, как нуждается в любви. Через много лет, перечитав это письмо, он сделает сердитую приписку на полях, сетуя на свою тупость за все те годы, что из-за слепоты потратил впустую, хотя счастье его сидело прямо там, у него перед носом, и читало «Тропик Рака».