Сосредоточившись на карьерных целях – материальном благополучии, безопасности, известности, – мы лишаем процесс чувственности. Удовольствие от выхода первого сборника стихов становится удовольствием от Первой Публикации, а не от самой книги: «Приятная бумага. Мне нравится, как получилось». Волнующее событие скорее вызывает мысль «Интересно, как меня примут?», чем «Что я об этом думаю?».

Теперь все сводится к совершенству и восприятию нас другими людьми, а не к радости творчества и игре идей.

Когда творчество выхолащивается до расчетливых карьерных шагов, мы сами становимся выхолощенными и расчетливыми. Не самые плохие качества для героя детектива, но в таком случае придется нанять его для поиска радости.

Творческое воображение скорее скачет с камня на камень, чем плавно поднимается к вершине скалы на подъемнике. Правильная ассоциация – считать творческое «я» молодым любопытным животным. Оно сует свой нос всюду. И нашему творческому животному нужно предоставить такую же свободу. Книга о нормандском завоевании может не навести вас ни на какие мысли – или навести, но при этом они не будут иметь ничего общего с тем, что вы думали, приступая к чтению. Можно заинтересоваться Робин Гудом, но в итоге начать писать дневник Девы Мэрион. Чем сильнее ваш аппетит к приключениям, тем более авантюрный набор творческих элементов окажется в руках, когда вы приступите к работе. Не много нужно, чтобы разжечь воображение, но это всегда вопрос, ответы на который могут быть весьма эксцентричными. Джорджия О’Киф написала как-то домой: «Из одной разбитой тарелки у меня получилось несколько картин». Кто-то другой просто подмел бы осколки. Не торопитесь: вы можете не знать, на что отзовется ваша душа.

Палочки и камни, мрамор и павлиньи перья, округлая галька на речном берегу – любая мелочь вдруг может заговорить с нами на одном языке. Мы напоминаем бродяг, бредущих по кромке прибоя и собирающих все мало-мальски ценное, что выбросило море, поскольку случайная вещь может поведать историю, которую мы захотим передать миру. Вот почему мы называем творчество «призванием» – мы призваны ответить на этот запрос. В качестве импульса выступает интуиция. Нужно учиться следовать интуиции, а не подавлять ее. Она – ключ к творческому раскрытию.

«Я хотел как можно больше узнать об этом городе, – вспоминает Кентон. – В конце концов, я жил здесь, но знал о нем немного. Не имел представления, что происходило в былые времена. Какие районы появились первыми. Какие случались ключевые события. У меня была отличная новая работа в отличном новом городе, но я был одинок, и захотелось пустить корни тут».

Следуя этому импульсу, Кентон принялся исследовать архитектурный отдел ближайшего книжного магазина. Он нашел книгу по архитектуре викторианской эпохи и выяснил, что в его районе было очень много старинных домов, перемежавшихся зданиями в стиле модерн. Замечая то необычный карниз, то портик, Кентон понял, что город может предложить гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Затем он отправился в букинистический магазин, в котором обнаружил полку с книгами местных авторов. Его внимание привлекло руководство по реставрации, которое он купил за 50 центов. В следующее воскресенье Кевина можно было встретить в ближайшей библиотеке на лекции «Наш исторический район: неизвестные факты». Там ему в руки попал флаер на экскурсию по местному ботаническому саду. Правда, во время экскурсии он думал: «Что я тут делаю?» – но оказалось, что именно тогда случилось два судьбоносных для него события. Ему пришла идея фоторепортажа для местной газеты, а еще он встретил интересную молодую женщину, ставшую позднее его невестой.