Творческое воображение – трепетная субстанция. Ее не взять агрессивным напором, можно только приманить, уговорить, завлечь. Как и в любви, здесь нельзя быть слишком серьезным и слишком торопливым – все испортишь. Приходится флиртовать, строить глазки. Для первого свидания больше подойдут детские книги, чем университетский курс лекций. Если хотите написать роман про изобретателя автомобиля и узнать для этого, как работает двигатель, все необходимое найдете в хорошей детской книге, а открой вы учебник по физике – и интерес улетучится в ту же минуту. «Больше» – хорошее слово, когда относится к тому, что впереди, а не в составе фразы «больше, чем я могу впитать или переварить». Приключение должно быть посильным, а не подавлять.
Это как вести машину ночью. Видишь только то, что освещают фары, но можешь проехать так всю дорогу.
Эдгар Доктороу
Дело не в том, что творческое воображение поверхностно: оно скорее избирательно. Если загрузить в воображение слишком много фактов, его механизм, вероятнее всего, остановится, а не ускорит работу. Биограф извлекает крупицы истины из целой горы фактов. Поэт или романист домысливает правду на основании одного-единственного факта. Слишком много фактов, слишком быстро – и вот мансарда художника уже забита вещами и непригодна для жизни. Так больше шансов задушить воображение, чем стимулировать. Творческие вершины покорять гораздо легче налегке, не обремененным тяжеловесным интеллектуальным грузом.
Парадоксально, но факт: чем легкомысленнее мы ведем себя в творческой жизни, тем более серьезную работу можем выполнить. А чем большее бремя на себя взваливаем, чем более ограниченными чувствуем себя, тем более уязвимыми становимся перед лицом творческих неудач.
Чтобы творить, ты должен избавиться от всех мыслей о творчестве.
Гилберт из «Гилберт и Джордж»[12]
Довольно часто настоящие художники оказываются очень увлеченными людьми. Режиссер Майк Николс разводит арабских скакунов. Коппола выращивает отличный виноград. Писатель Джон Николс – заядлый наблюдатель за птицами. Скульптор Кевин Кэннон виртуозно играет джаз на гитаре. Все они любят жизнь во всей ее полноте и живут в согласии с Великим Творцом.
Если раз в неделю играешь в софтбол[13], легче примешь сложный мяч в виде негативной рецензии. Если печешь яблочные пироги, не станешь думать, что жизнь художника, да и жизнь в целом, так уж плоха. Если раз в неделю – или хотя бы раз в месяц – танцуешь сальсу, вряд ли будешь относиться к своему творчеству как к способу обрести богатство и известность и считать, что если оно не в состоянии тебе это обеспечить, то грош цена и ему, и тебе.
В свете всего этого я не очень понимаю идею, что «настоящие» художники все доводят до совершенства. При виде слова «совершенство» (подозреваю, что в нашу жизнь его притащили критики) дух спонтанности вылетает в окно. Начинаешь думать, что нельзя считаться великим композитором, если позволишь себе сочинить детям простенькую колыбельную или дурачиться, импровизируя на фортепиано. Мы так преклоняемся перед «великим» искусством, что всегда, хронически недооцениваем себя. Мы так беспокоимся о том, сможем ли играть в высшей лиге, что не играем вовсе.