— И вы больше с ней не увидитесь, не так ли? Ибо в глубине души вы уверены, что, какие бы оправдания вы для нее ни придумывали, женщина не может любить мужчину, если она не способна ради него убить. И что та любовь, которая ведома нам, простым смертным, это вовсе не любовь даже, а, мистер Эванс? И все же вам грустно и одиноко — и это хорошо. Тем самым вы оцените меня по достоинству. А теперь откупорьте бутылку вина...

Утром она еще спала, когда я вошел в номер с кофе. Спала или только притворялась спящей. С ней никогда нельзя было быть ни в чем уверенным. Во всяком случае, она позволила мне рассмотреть себя внимательно. Она лежала, раскинувшись на большой измятой постели, обнаженная — на ней были лишь черные чулки, съехавшие до колена. В них она выглядела точно девушка на порнографической фотографии.

Я с грохотом закрыл дверь — она шевельнулась, сладко потянулась и, открыв глаза, уставилась на меня.

— Кофе подан, мэм! — усмехаясь, объявил я. — Будь я проклят, если ты не самая обольстительная женщина, с которой мне когда-либо приходилось провести ночь.

Она рассмеялась.

— Я старалась. И я рада, что мои труды не пропали даром — судя по твоей реакции.

Она села, обнаружила непорядок с чулками и, натянув их на ногу, стала рассматривать. Мы провели очень бурную ночь, и нейлон, мягко говоря, был не в лучшем состоянии. Она поморщилась, быстро сняла остатки чулок и, скомкав их, запустила в мусорную корзинку. Потом подняла с пола пеньюар, с сомнением расправила его, нашла неповрежденным и царственным жестом бросила мне, чтобы я его ей подал, точно это соболья пелерина, а сама она в бриллиантах и вечернем платье, а не абсолютно нагая.

Я поставил поднос с кофе и повиновался. Завязав крошечный бантик на шее, она вздернула лицо в ожидании поцелуя. И эту услугу я ей оказал.

— Чертов меч! — прошептала она, чуть задыхаясь.

— Что-что?

— Причина моего появления у тебя. Одна из причин. А ты ведь ломал над этим голову, а?

— Ну, этот вопрос как-то пришел мне на ум.

— Мужчина с ружьем или пистолетом — это ерунда! Подумаешь, схватка — механизм против механизма. Бах-бах-бах! Но мужчина с мечом... Это было прекрасно — тот поединок. Ты знаешь, пока я за вами наблюдала, я позабыла все, о чем ты меня просил. Клинки сверкают. Двое мужчин. Точные движения. Все это напоминало ритуал или танец смерти. А потом твой выпад — точно молния. Ты мог бы перешагнуть через его труп и овладеть мною прямо там, на камнях, на глазах у тех оборванцев.

— Жизнь — это цепь упущенных возможностей, Валя, — сказал я спокойно.

Она вздрогнула и пристально посмотрела на меня.

— Пей кофе, — продолжал я. — Твой авиабилет лежит на комоде.

Она облизала губы.

— Как ты меня назвал?

— У нас в архиве есть один список. Мы называем его приоритетным. В нем фигурировал человек по имени Мартелл, например, но он погиб в горах Нью-Мексико, и мы его вычеркнули. В нем фигурируют еще несколько человек, но с ними еще не разобрались, поэтому их имена засекречены. Есть в нем и женщины. В том числе и одна таинственная дама по имени Вадя. Чрезвычайно опасная особа. Имеющиеся в нашем распоряжении ее приметы довольно-таки разноречивы. Кто-то описывает ее чарующе очаровательной или, напротив, самой заурядной. Иногда она блондинка, иногда брюнетка. Даже цвет ее глаз меняется. Это очень легко сделать с помощью контактных линз. Чаще всего у нее голубые глаза. Я, знаешь ли, читал несколько очень романтичных описаний глаз Вади. В ее досье имеются также и отпечатки пальцев.