— Бр-р-р, уже перенеслись, аднака, — вдруг раздался голос Марины, выдергивая меня из полубреда-полуяви. Проморгавшись от слишком яркого света, я оглянулся вокруг. Интересно, мы после каждого секса с Мастером будем оказываться на этом бедном рогатом животном?

Впрочем, судя по мерному хрупанью и сопению, рогатому на нас полностью наплевать, оно жрет чего-то. Я скосил глаза — точно, вон здоровенное копыто подрыло полосу снега, из-под которой выглянул островок серо-голубого мха.

— Сэвен не взяли, глупые дети! — строго сказали вдруг у меня над головой. — Ай, в голове дыра. Вставайте уже, оленя мох есть будет, а нам на охоту пора.

— Забыла, — покаялась Марина со вздохом, сползая с моих бедер. Поразительное спокойствие… а ведь от ситуации даже у меня уши горят. Хотя, судя по тенденциям последних двух суток, пора готовиться становиться нудистом. Это еще с «помывки» понятно стало. — Ладно, адашка, в другой раз возьму, не сердись. Я не думала, что без ярара можно к тебе попасть.

— Ярар бить — первый путь прокладывать, — спокойно кивнула старая женщина и поправила меховую накидку. Самое интересное, что внучке и мне она прикрыться даже не предложила, хотя на окрестных холмах еще лежал снег. Но через пару секунд я понял, что мне не холодно и Марине, судя по всему, тоже. Все-таки нудисты… или здесь более глубокий астральный слой, где физическое тело просто не присутствует?

Девушка соскочила с рогатого животного и потянула меня за руку. Пришлось тоже вставать.

— Хорош, аднака, — бабка неожиданно крепко шлепнула меня по заднице, одобрительно качая головой.

Р-р-р-ржа, это что у них, клановое приветствие?! Чего они все туда прикладываются? Задница как задница. И раз отпечаток ладони так явственно горит на коже — значит, не астральный слой. Вполне материальный!

— А ты, Мариенвыт, в городе похудела, стала хлипкая. Ну да ладно… первых детей родишь — силу наберешь.

Бабка еще раз обошла нас по кругу, цокая языком.

— Алелекэ!— зычно крикнула она куда-то в сторону. — Внуки пришли, беги сюда, старый, охоту делать будем!

— Обожди! — вышел из треугольной высокой палатки, покрытой шкурами, уже знакомый старик. — Ты детей хоть шкурой прикрой, а то не о том думы будут.

— Дело молодое, — хитро прищурилась бабка. — Сейчас налюбуются, потом крепче любиться будут, как после охоты в ярангу лягут.

— Ты меня еще на охоту ходить поучи, старая, — недовольно пробурчал предок Марины и скрылся обратно в палатке. Мне на плечи вдруг упала тяжелая меховая… куртка? Шуба? Рубаха? Не знаю, как это называется, но, когда я ее поспешно надел, она укрыла меня ниже колен.

— Им бы, бабам, все одно, — продолжало бурчать старое… Копье, выкладывая к моим ногам высокие меховые сапоги. — Любиться да детей рожать. Бесстыдницы, все б им мужика засмущать да похихикать… Не тушуйся, внук, я тебя научу, как правильно бабу за косу держать.

Я благодарно кивнул, кутаясь еще плотнее, а сам думал — при чем тут косы? Снова один из местных обычаев? Я с ними с ума сойду, мне и рогатой «постели» было за глаза. Но… за все надо платить, тем более за удачу.