Алмаза удалось застать врасплох, вдобавок, он был ранен – я оказался прав насчёт переломанных рёбер. Но мы не учли одного – под его подушкой лежал маленький, почти игрушечный револьвер.

И Алмаз пустил его в ход, как только мы оказались в его логове.

Вот только он не стал отстреливаться от нас, а обречённо вздохнул, вставил ствол револьвера в рот и нажал на спуск.

Выстрел разнёс ему череп и окропил кровью и мозгами ковёр, висевший над кроватью главаря банды.

Обхватив голову руками, забилась в истерике молодая красивая женщина – непутёвая сестра аптекаря Гутмана. Она оплакивала своего любовника и билась головой об стенку.

– Вызовите ей врача, – приказал я.

Мы с Леоновым вышли из дома.

– Сумасшедший выдался денёк, – сказал Пантелей, доставая заранее подготовленную самокрутку.

Его взгляд был усталым и довольным.

Я кивнул.

– Да, было весело… Устал как собака, а впереди ещё уйма писанины.

– Говорят, вы от нас уходите, – вдруг сказал Леонов.

– Кто говорит?

– Да все уже. В Москву вас вызвать хотят. Поедете?

– Позовут – поеду, – не стал отрицать очевидного я.

– Жаль, – печально произнёс он. – Мы бы с вами – ух! – Пантелей мечтательно зажмурился. – Таких бы делов на всю губернию наделали! Всю бы нечисть вымели.

Я усмехнулся.

– Ничего. Злодеев везде хватает.

– Что есть, то есть, – согласился Леонов. – Я, когда воевал в гражданскую, думал – всё, быстро под ноготь гадов прижмём, моргнуть не успеем. Я сейчас, гляжу и понимаю – всё ведь только начинается, Георгий Олегович, да?

– Боюсь, ты прав, Пантелей. Работать нам с тобой и работать.

– Ну, хоть дети наши может передохнут, – с наивной надеждой произнёс Пантелей.

Но я ничего не стал говорить в ответ. Зачем расстраивать хорошего человека?

Сто лет, которые нас разделяли, показали, что ни детям, ни внукам, ни правнукам продыху не будет. И без нас, ментов, ни одна власть не обойдётся.

Товарищ Малышев тряс мою руку так, что казалось, что ещё немного, и он её оторвёт.

– Ну, Быстров, ну, удружил! Это ж такую работу проделал по искоренению бандэлемента!

– Не я один, – в который раз заметил я.

– Понимаю, понимаю! – взволнованно пробормотал Малышев. – Но ты не скромничай. Пока ты начальником милиции не стал, совсем дело труба было. Бандиты так распоясались, что спаса нет. А тут такая история, понимаешь, такой успех!

Он даже зажмурился от удовольствия.

– Мне уже отовсюду звонили, тобой интересуются. Корреспондент из Москвы завтра приезжает, хочет о тебе и нашей милиции большой материал делать. Оказывается, не только в столицах преступников под корень выводят.

Тут я занервничал. Пиар, штука, конечно, полезная, но не в нашей профессии. Чем меньше народа знает тебя в лицо, тем спокойнее и для работы полезней.

– А я этому журналисту и другую историю подгоню: как ты пропажу картины Серова раскрыл.

– Так не я ж один! – снова простонал я. – Спасибо нашему криминалисту Аркадию Ильичу Зимину, Пантелею Леонову… Опять же, без Грома и Константина Генриховича тоже никак. Если б не пёс, мы бы вовек на склад оружия не вышли. Сыск – дело коллективное, в одиночку не сдюжить.