Распятый, омытый, выпотрошенный этим светом, Рауль вдруг ощутил, что в его душе не осталось места ни для ненависти, ни для отвращения, ни для зла. Осталась только чистота и неподдельная сущность бытия. А ведь именно таким он мог быть с самого начала. Именно для этого он был рождён!

Нет…

Он не хотел видеть этого, но не мог отвернуться, закрыть глаза. Время нарушило свой ход и обернулось вечностью. Рауль оказался в ловушке, он пылал в очистительном свете и испытывал при этом муки, несравнимые даже с адскими.

Его взгляду предстал он сам, вся его жизнь, возможности, которые когда-то были открыты перед ним, его падение и его спасение.

Перед ним открылась истина, и она жгла его, как раскалённое железо.

«Я больше никогда… » — подумал он.

Но худшее было ещё впереди.

Сейхан прижала пожилого священника к груди. Они оба наклонили головы, чтобы защитить глаза от слепящего света, разлившегося вокруг, но Сейхан все же поглядывала по сторонам уголками глаз.

Пурпурная звезда, образованная пересечением смертоносных лучей, царила над всем пространством, а из её центра, устремляясь к тёмному своду подземного храма, вырывался фонтан ослепительного света. Все остальные зеркала, установленные в библиотеке, ловили этот свет и, стократно усилив, отражали его, бросая обратно в ослепительный водоворот. Цепная реакция распространилась по всему огромному помещению. В мгновение ока плоские звезды стали объёмными и развернулись в гигантскую, сотканную из лазерного света трехмерную сферу, которая, медленно кружась, поплыла под куполом подземного храма. Из неё вырывались искристые выбросы энергии и ударяли в ярусы.

Вокруг звучали вопли перепуганных до смерти людей. С одного из верхних ярусов прыгнул солдат, пытаясь найти спасение на полу, но спастись ему было не суждено. Электрические разряды пронзили и испепелили его тело до костей раньше, чем оно ударилось о пол лабиринта.

Но самое тревожное происходило с самим пространством храма. Оно уплощилось, ощущение глубины исчезло, и все вокруг колебалось, словно мираж или отражение в неспокойной воде.

Охваченная ужасом, Сейхан закрыла глаза.

Грей крепко держал Рейчел. Весь мир теперь состоял из одного лишь света. Вокруг них властвовал хаос, но зато они были вместе. Снова послышался нарастающий гул. Теперь он раздавался изнутри света, словно являясь порогом чего-то неведомого и непостижимого.

«Изначальный Свет», — вспомнил Грей слова Вигора.

Рейчел подняла лицо. Её глаза, отражавшие царившее вокруг них сияние, были столь прозрачны, что Грею показалось, будто он может прочитать все её мысли. А она читала в его душе.

Что-то в этом свете — его неизменность, извечность — заставляло все вокруг выглядеть маленьким и ничтожным. Кроме одного.

Грей наклонился к Рейчел, и их губы соприкоснулись, а дыхание смешалось. Это была ещё не любовь. Пока — только обещание её.

Соприкосновение губ переросло в глубокий поцелуй, и свет, как им показалось, стал ещё ярче, а прежний гул зазвучал пением. Глаза Грея закрылись, но он по-прежнему видел Рейчел. Её улыбку, блеск глаз, изгиб шеи, очертания груди. Он снова ощущал присутствие неизбывности и извечности.