Сколько может биться человек в полную силу? Десять, может быть пятнадцать минут бешеной рубки и меч начинает оттягивать руки, словно лом. Мы экономили силы, глотали боевые зелья, менялись в строю и все равно не могли соревноваться в выносливости с некроголемами и химерами, неостановимо вливавшимися в расщелину. Мы убивали их десятками и сотнями, но столько же ступало на тропу. Так что мы вынуждены были отступать шаг за шагом и удар водяной плетью, выкосивший всех химер в начале спуска, стал для нас полной неожиданностью. Спасение, на которое мы уже не рассчитывали, лишь умножая цену, которую за наши жизни должен был заплатить Зелон.

Я, на остатках сил и почти последней чистой мане поднимавший в этот момент Стену, чтобы прикрыть отряд от костяных игл, ни на мгновение не усомнился, что это не был удар зелонского мага. Слишком строго и академически выверено оно было построено. Сразу узнал руку мага – столичный академик, стихийник. Разве что я, как и все вокруг, не понял – откуда он здесь. На мгновение даже решил, что из крепости к нам смог пробиться отряд, но тут же отбросил эту мысль как неверную. Прорваться сквозь те полчища у его стен не смог бы и весь гарнизон, выберись он за стены в едином порыве.

Зато теперь стало совершенно ясно, что это помощь из провинции, я даже помню на карте этот небольшой городок. И пришла она как минимум на сутки раньше, чем все ожидали. Они там что, за полдня разгромили ту орду, что шла к ним? Неплохо они задали там жару зелонцам. Но… Выходит, что эти три некромага, лежащие где-то здесь под химерами, были последними, что я убил. Жаль… Все надеялся, что командир этого отряда решится испытать на нас свои заклинания. А теперь его прикончили эти парни. Надеюсь, во всяком случае, что он не успел сбежать.

– Встаём, бойцы! Зелья пить запрещаю. Кто не может подняться, честно признается. В этом нет ничего стыдного, товарищи помогут доковылять до дороги. Раненых на носилки. Гвардеец сейчас почистит дорогу.

Обернулся к армейцу и посоветовал:

– В сторону, тонму сержант.

Затылок ломило знакомой болью. Ничего, раз болит – значит с каналами ещё все хорошо, но вот желания снова даже касаться транса ради мысль-приказа не было и я отдал команду голосом.

– Гвардеец, освободить проход от туш.

Голем встал, заставив меня пошатнуться от потери опоры и закинул заляпанный молот за спину, к моему эспадону. Щелчок креплений и огромные руки освободились для грязной работы. Дно пропасти – подходящее место для общей могилы зелонской падали.

– Тонму старший лейтенант, вы бы первый поднялись, там у командира к вам вопросы.

Помедлив, я с неохотой встал и кивнул чужому бойцу.

– Идёмте, сержант.

Сложнее всего нам пришлось на руинах форта: костяной червь разнёс здесь все до основания, а мне его нечем было пронять. Пролом, конечно, предназначался именно против тяжело бронированных противников, но нужно принимать во внимание и размеры. Я вот не принял и дважды зря потратил ману, пытаясь его уничтожить. Тупая тварь, но явно не моего уровня противник. Впрочем, иначе его и вряд ли применяли бы против крепостных стен. Здесь, в округе, его туши не видно, как не видно и погибших с нашей стороны. Помощь вычистила спуск к Пеленору с лёгкостью кузнечного молота против кристалла рагнидия: один удар и пыль во все стороны. Вдалеке, по дороге, всё ещё тянулись коробки отрядов, даже на мой неискушённый взгляд сильно отличавшихся друг от друга. О чем речь, если вон там точно взвод линейной дорожной стражи, даже плащи летние. Я глянул в сторону и ощутил, как дёрнулся уголок рта.