Я, практически калека, которому недоступны тонкие манипуляции потоками, сумел достаточно развить ауру и стать мастером. Мне стали по силам новые сложные и мощные боевые плетения в обеих моих стихиях: Молния, Пролом, Притяжение, Град. Но Воздух, построенный только на плетениях, бесполезен против зелонца. Пролом? Будь против меня равный мастер, я бы не сомневался. Магистр – попробовал бы. Но он – старший магистр. Даже Средоточие, делающее меня эрзац-магистром, не уравняет наши шансы. Всё повторяется: одна надежда на простые заклинания Земли, в которые я волью остатки резерва маны, да на простую сталь.

Короткий взгляд по сторонам и я увидел, что парни рубились, сойдясь с зелонцами лицом к лицу: два отряда, большой и малый, накрытые защитой Сигн. Там всё решает честная сталь и Исток, что заливает площадь потоками маны, вливая её в амулеты парней. А значит, Гвардейца, свою надежду в схватке с таким могучим противником, я просто не имею права трогать – он единственный шанс моих товарищей. А Скорп уже уничтожен, дорого обменяв своё существование.

Теперь я глядел только на эфирника. На площади было светло как днём, позволяя рассмотреть его в деталях. Одет вражеский маг был слишком легко для сезона зимы, словно сойдя со страниц книг о погибшем Артилисе: длинная мантия изукрашена золотом и оторочкой, широкий пояс, нет ни плаща, ни оружия, лишь в руке короткий жезл. Тратит силы на защиту от холода? Голова непокрыта, на вид лет пятьдесят, седые волосы, а костистое, словно у некроголема, лицо искажено ненавистью.

Короткие секунды передышки окончились, и я снова услышал тягучие, медленные слова, наполненные силой эфира:

– Пади… ниц!..

Меня, даже под защитой выпускного амулета пригнуло чужой волей, виски смяло болью, словно шлем превратился в обруч. Вот только когда-то давно я уже стоял напротив Инквизитора, пришедшего из тёмных миров. Он, прошедший ритуалы своего демиурга, сам стал ходячим воплощением эфира, способным одним взглядом обращать в бегство малодушного. Я – не таков. Там, далеко за моей спиной под стенами Пеленора лежит мёртвая Маро. Этот старик станет отличной платой за неё.

Я бегу вперёд, но в Сахе кажется, что едва двигаюсь. Шаг вперёд. Твоё ментальное давление – ничто! Губы сами шепчут:

– Раиду Опилу!

Наши ауры соприкоснулись, смешались искажаясь. Хлыст растаял, а эспадон упал на тушу мёртвой химеры.

Разница сил оказалась слишком велика. Плевать.

Два шага вперёд, и я подхватил меч в руки. Спасибо учитель Версус. Ваши уроки дадут шанс ученику отомстить.

Мою ауру сжало в минимальный объём давлением чужой силы. Дальше локтя от тела невозможно было вывесить заклинания – там уже начиналась аура эфирника. Ничего, мне хватит. Враг отбросил в сторону свой жезл, словно это бесполезная игрушка, вскинул руки:

– Подчинись! Подчинись! ПОДЧИНИСЬ!

Каждый новый его возглас словно вибрировал в груди, отдавался болью уже не только в голове, но и во всём теле, но я упрямо делал шаг за шагом. Справа встал огромный столб огня, опалив щеку даже через металл шлема, но я не рискнул скосить глаза. Это основа сопротивления ментальным приказам: никаких сомнений, малейшая их тень – и я замру или вовсе брошусь бежать. У меня нет надежды на амулет, он явно не поднял мою защиту на уровень противника. Я могу надеяться только на себя. Я не подчинюсь. Маро, этого не случится!