Сказать, что Паркер устал, значило не сказать ничего. Он был переутомлен до крайности, но все равно понимал — спать ему лучше лечь примерно через час.

Вопреки его просьбам не делать этого, миссис Каванаг перемыла всю посуду и протерла пол в кухне, лишив его возможности занять себя на время этими хлопотами. Тогда он прошелся по дому, собирая мусор, а потом вышел во двор с зеленым мешком, напоминая Санта-Клауса. И думал при этом о диких странностях жизни. Всего пару часов назад он наводил пистолет на человека и сам рисковал получить пулю в ответ, а сейчас, вернувшись в свой мирный пригород, опять с головой ушел в домашние дела.

Снимая крышку с бака для отходов, Паркер оглядел задний двор. Потом он вдруг замер и нахмурился. На снегу отчетливо виднелись чьи-то следы.

Свежие следы.

Их оставили всего несколько минут назад, определил он, — края все еще выглядели отчетливо, не присыпанные продолжавшимся снегопадом и не сглаженные порывами ветра. Незваный гость подошел к окну комнаты для гостей, а потом свернул за угол к фасаду дома.

У Паркера участилось сердцебиение.

Он мягко опустил мешок с мусором в бак и, ступая как можно тише, вернулся в дом.

Дверь кухни он закрыл за собой и запер. Проверил главный вход. Он тоже оказался на замке. В силу характера его работы с особо ценными документами, которым могла повредить любая привнесенная извне пыль, окна в доме не открывались, и не было нужды даже проверять их.

Но чьи же это следы?

Кто-то из окрестных подростков?

Или мистер Джонсон снова искал своего пса?

Наверняка объяснение самое простое. Несомненно…

И все же уже через десять секунд он взялся за телефон и набрал номер федеральной тюрьмы округа Колумбия.

Назвался агентом ФБР Паркером Кинкейдом — званием, всего лишь на несколько лет устаревшим, — и сказал:

— Я сегодня был членом команды Маргарет Лукас.

— А, по делу «Метстрел»?

— Верно. Не сочтите это паранойей, — продолжал Паркер, — но у меня вопрос о подозреваемом Эдварде Филдинге. Его не могли случайно выпустить под залог?

— Под залог? Ни в коем случае. Им вообще начнут заниматься только в понедельник.

— И он заперт в одиночной камере?

— Так точно. Я прекрасно вижу его на своем мониторе.

— Он спит?

— Нет, просто сидит на своей койке. Ведет себя смирно. Переговорил по телефону со своим адвокатом примерно час назад, потом вернулся в камеру и больше не выходил. А в чем дело?

— Вероятно, ложная тревога. Мне показалось, что я видел Бугимена.

— Бугимена? Ха! Смешно. Вы — шутник. С Новым вас годом!

Паркер положил трубку, испытав огромное облегчение.

…Которое длилось едва ли пять секунд.

Переговорил с адвокатом?

Паркер не знал ни одного адвоката в этой стране, готового разговаривать в такой час праздничной ночи с клиентом, к которому его все равно допустят не раньше чем через два дня.

И тут у него мелькнула мысль: идеальное преступление.

— Боже милостивый! — пробормотал он.

Филдинг — это человек, у которого существовал план на любой случай. У него наверняка разработана схема побега, если его схватят.

Паркер снова снял трубку, но успел набрать только первую цифру номера 911.