— Массаракш, — прошипел господин ротмистр и принялся засовывать пистолет в кобуру.

Он засовывал пистолет долго, а потом никак не мог застегнуть кобуру, а потом подошел к Гаю, взял его искалеченной рукой за мундир на груди, рывком поднял и, громко дыша в лицо, проговорил, растягивая слова, как пьяный:

— Ладно, ты останешься капралом. Но в Гвардии тебе делать нечего... Напишешь рапорт о переводе в армию. Полезай в машину.

Как-то скверно здесь пахнет, — сказал Папа.

Правда? — сказал Свекор. — А я не чувствую.

Пахнет, пахнет, — сказал Деверь брюзгливо. — Тухлятиной какой-то. Как на помойке...

Стены, должно быть, сгнили, — решил Папа.

Вчера я видел новый танк, — сказал Тесть. — «Вампир». Идеальная герметика. Термический барьер до тысячи градусов...

Они, наверное, еще при покойном императоре сгнили, — сказал Папа, — а после переворота ремонта не было...

Утвердил? — спросил Тестя Шурин.

Утвердил, — сказал Тесть.

А когда на конвейер? — спросил Шурин.

Уже, — сказал Свекор. — Десять машин в сутки.

С вашими танками скоро без штанов останемся, — брюзгливо сказал Деверь.

Лучше без штанов, чем без танков, — возразил Тесть.

Как был ты полковником, — сварливо сказал ему Деверь, — так и остался. Все бы тебе в танки играть...

Что-то у меня зуб ноет, — сказал Папа задумчиво. — Странник, неужели так трудно изобрести безболезненный способ лечения зубов?

Можно подумать, — сказал Странник.

Ты лучше подумай о тяжелых системах, — сердито сказал Шурин.

Можно подумать и о тяжелых системах, — сказал Странник.

Давайте сегодня не будем говорить о тяжелых системах, — предложил Папа. — Давайте считать, что это несвоевременно.

А по-моему, очень своевременно, — возразил Шурин. — Пандейцы перебросили на хонтийскую границу еще одну дивизию.

Какое тебе до этого дело? — брюзгливо спросил Деверь.

Самое прямое, — ответил Шурин. — Я прикидывал такой вариант: пандейцы вмешиваются в хонтийскую кашу, быстренько ставят там своего человека, и мы имеем объединенный фронт — пятьдесят миллионов против наших сорока.

Я бы большие деньги дал, чтобы они вмешались в хонтийскую кашу, — сказал Деверь. — Это вы все воображаете, что раз каша — так уже и кушать можно... А я говорю: кто Хонти тронет, тот и проиграл.

Смотря как трогать, — негромко сказал Свекор. — Если деликатно, небольшими силами да не увязать — тронул и отскочил, как только они там перестанут ссориться... и при этом успеть раньше пандейцев...

В конце концов, что нам нужно? — сказал Тесть. — Либо объединенные хонтийцы, без этой своей гражданской каши, либо наши хонтийцы, либо мертвые хонтийцы... В любом случае без вторжения не обойтись. Договоримся о вторжении, а прочее — уже детали... На каждый вариант уже готов свой план.

Тебе обязательно надо нас без штанов пустить, — сказал Деверь. — Тебе — пусть без штанов, лишь бы с орденами... Зачем тебе объединенная Хонти, если можно иметь разъединенную Пандею?

Приступ детективного бреда, — заметил Шурин, ни к кому не обращаясь.

Не смешно, — сказал Деверь. — Я нереальных вариантов не предлагаю. Если я говорю, значит, у меня есть основания.