Как Марта не торопилась, но застала только краешек плаща Свон, мелькнувший за поворотом. Этот черный медведь Роки повел Свон в подземелье, куда никто, кроме него, не спускался. Потихоньку достигнув верхней площадки лестницы, ведущей к озеру, Марта прислушалась.

– Завтра на целый день с малышами останешься, – грохотал голос Роки. – Мы с Бертраном и Сарой, чуть свет, на заставу поедем. У коменданта какие-то дела к пограничникам есть, а мы с Сарой в лавку зайдем. Она ткани на новые простынки для детей купит, а я скобяной товар посмотрю.

Что ему ответила Свон, Марта уже не слышала. Женщина поспешила назад в сторожевую башню.

– Чего это ты возвернулась? – удивился Одри. Но Марта прижалась к нему пышной грудью, подставляя губы для поцелуя.

– Соскучилась, – произнесла она, теребя ремень на солдатских штанах. – Аж горит все от нетерпения.

– Так я потушу.

Одри развернул женщину к себе спиной, наклонил ее к окну так, что грудь легла на каменную кладку, задрал юбки до самых плеч и со стоном вошел во влажное лоно. Он вколачивался в нее долго (второй раз, он завсегда подольше будет), и, наконец, извергнувшись, повалился на обессиленную женщину, колени которой тряслись от напряжения.

– Ой, совсем забыла! – застонала она под тяжестью мужчины. – Травку-то последнюю сглотнула, на завтра ни капелюшечки нету. А ну, как забеременею!

– Забеременей, милая, забеременей, – блаженно улыбаясь, не открывая глаз, промурлыкал Одри и тут же был скинут с теплого тела.

– Ах ты, гад, какой! Я для нас стараюсь, от людей прячусь, чтобы шлюхой не прослыть, а он напоказ любовную связь выставить хочет!

– Так поженимся, давай, – хлопал глазами Одри, забыв о штанах, сползших вниз и закрывших стоптанные сапоги.

– Ага, нищету плодить! – резко ответила Марта, но одумавшись, бросилась на грудь Одри и хлюпнула носом. – Люблю тебя, но замуж сейчас не пойду. Война кончится, денежек поднакопим и поженимся. А сегодня мне за травкой сбегать в ущелье надо, иначе не дам.

– Ну, куда ты так торопишься? Завтра вечером будет моя смена на воротах, тогда и выпущу, а сегодня никак. Да и потерпеть я могу. Раньше и не столько терпел, не умер.

– Я! Я умру! Так люблю твои ласки, что готова по пять раз на дню к тебе в объятия прыгать.

Одри почесал голову. Ему льстило, что эта женщина хочет часто отдаваться ему, но пять раз…

– А нет ли такой травки, чтобы силы мужской мне придала?

– Есть любимый, есть желанный, есть мой хороший, – каждое «есть» сопровождалось звонким поцелуем. – Пойди, поменяйся сменами с Пирхом, а я мигом обернусь.

Марта всегда за травами уходила ночью. Нужные растения цвели только при луне. Оно и к лучшему, ее отсутствия в крепости не замечали. Вот и сегодня серая фигура скользнула в узкую щель ворот и растворилась в густом сумраке.

В горах ночи необыкновенно черные, и даже яркие звезды, выстилающие бархатный небосвод, не дарят путнику и толики света. Только человек, знающий тропы как свои пять пальцев, может безошибочно пройти по ущелью, по дну которого течет ручей. Вдоль этой полоски воды и растут те самые травы, что так любит собирать Марта.