– Она была бы еще привлекательнее, если б не красила волосы, – сухо заметил Ричард.

– А она их красит? Надо же… А вы, оказывается, хорошо разбираетесь в такого рода вещах.

– Я спрашивал о письме Эмерсона, сэр…

– Конечно, конечно… Только вот куда я его сунул? Будьте добры, поищите сами. В любом случае оно мне и самому нужно из-за тех пометок на обратной стороне… наброска крученых проволочных бус…

Это случилось на следующий день, после ланча. Уловив едва слышный звук автомобиля, доктор Понсфут Джонс досадливо фыркнул и, выпрямившись, обозрел пустыню. Опасения подтвердились – машина катила прямиком к лагерю.

– Визитеры, – злобно бросил он. – И надо же, в самый неподходящий момент. Только-только собрался прикрыть ту раскрашенную розетку на северо-восточной стене… Наверняка какие-нибудь идиоты из Багдада. Развлекай их теперь светской болтовней да еще води по всему раскопу!..

– А вот тут-то Виктория нам и пригодится, – сказал Ричард. – Слышите, Виктория? Вам поручается провести экскурсию.

– Боюсь, наговорю глупостей, – отозвалась девушка. – Вы же знаете, опыта у меня никакого.

– А по-моему, вы прекрасно справитесь, – любезно возразил Ричард. – Ваши утренние комментарии по поводу выпуклых кирпичей вполне достойны места в каком-нибудь справочнике.

Едва заметно покраснев, Виктория приняла укол к сведению – демонстрировать эрудицию следует более осторожно. Порой, ловя внимательно-насмешливый взгляд из-за стекол очков, ей становилось не по себе.

– Хорошо, я постараюсь, – смиренно сказала она.

– Мы сваливаем на вас всю черновую работу, – сочувственно добавил Ричард.

Виктория улыбнулась.

Она и сама немало удивлялась тому, как много успела сделать за прошедшие пять дней. Проявляла фотографические пластины, фильтруя воду через вату и при свете допотопного фонаря со свечкой, имевшей обыкновение гаснуть в самый ответственный момент. Столом служил упаковочный ящик, и, чтобы работать на нем, приходилось становиться на колени или сгибаться в три погибели, а сама темная комната, по меткому замечанию Ричарда, напоминала современную модель средневековой темницы. В следующем сезоне удобств будет больше, заверил ее доктор Понсфут Джонс, но в данный момент каждый пенни был на счету, и все деньги уходили на оплату труда землекопов и достижение результатов.

Наполненные глиняными черепками корзины поначалу не вызывали у нее ничего, кроме насмешливого удивления (хотя она и старалась его не выказывать), – ну какой может быть толк от этого мусора?

Интерес появился потом, когда Виктория стала отыскивать подходящие фрагменты, склеивать их и укладывать в ящики с песком. Когда научилась распознавать формы и типы. Когда наконец дошла до того, что стала мысленно реконструировать древние сосуды и пытаться представить, для чего они использовались три с лишним тысячи лет назад. Глядя на примитивные строения, раскопанные на небольшой площади, она воссоздавала в своем воображении первоначальный вид этих жилищ и людей с их нуждами и потребностями, надеждами и страхами. Поскольку фантазии ей было не занимать, картины выстраивались легко и быстро. День, когда в стене дома нашли замурованный горшочек с полудюжиной золотых серег, стал для нее едва ли не праздником. Должно быть, приданое дочери хозяина, с улыбкой заметил Ричард.