Немного помолчав, Виктория добавила:

– Теперь ты понимаешь, что это не просто моя фантазия.

– Мы снова возвращаемся к «Оливковой ветви» и к Катерине… Значит, так, шутки в сторону. Ты должна сблизиться с Катериной. Подластись к ней, подлижись, поговори на коммунистические темы. В общем, подберись поближе, узнай, кто ее друзья, куда она ходит и с кем связана за пределами «Оливковой ветви».

– Нелегкая задача, – вздохнула Виктория, – но я постараюсь. А как быть с мистером Дэйкиным? Мне рассказать ему об этом?

– Да, конечно. Но только давай подождем денек-другой. Надо бы узнать что-то еще… – Эдвард вздохнул. – Придется как-нибудь сводить Катерину в «Ле Селек» посмотреть кабаре.

На этот раз Виктория даже не ощутила укола ревности. Эдвард произнес это с такой мрачной решимостью, которая ясно говорила: никакого удовольствия предстоящий поход ему не доставит.

Довольная своими успехами, Виктория на следующий день, даже не насилуя себя, встретила Катерину потоком любезностей. Как мило было со стороны Катерины указать место, где можно помыть волосы. Ей обязательно нужно это сделать. (Тут Виктории даже не пришлось кривить душой – после поездки в Вавилон ее темные волосы приобрели оттенок ржавчины от набившегося в них песка.)

– Да, выглядишь ты ужасно, – согласилась Катерина, разглядывая коллегу с некоторым даже злобным удовлетворением.

– Я брала напрокат машину и ездила в Вавилон. Было очень интересно, но на обратном пути случилась песчаная буря. Я едва не задохнулась. Не видно было ни зги.

– Вавилон – это интересно, – согласилась Катерина, – но тебе следовало поехать туда с кем-то, кто знает его историю и может все правильно объяснить. А что касается волос, то вечером я отведу тебя к знакомой армянке, и она вымоет их с кремом-шампунем. Самым лучшим.

– Твои волосы такие чудесные… Уж и не знаю, как тебе это удается, – не моргнув глазом соврала Виктория, с притворным восхищением глядя на тяжелые, засаленные, похожие на сардельки завитки сирийки.

Обычно кислое лицо соперницы тронула улыбка, и Виктория подумала, что Эдвард был прав насчет лести.

После окончания рабочего дня девушки вышли из «Оливковой ветви» как две лучшие подружки. Какое-то время Катерина вела Викторию по узким проулкам и проходам и в конце концов постучала в неприметную дверь, не имевшую ни малейшего указания на то, что по другую ее сторону предоставляются парикмахерские услуги. Тем не менее им открыли. Простоватая с виду, но деловитая молодая женщина, медленно и старательно говорившая на английском, подвела гостью к безупречно чистой раковине с сияющими ручками и кранами и всевозможными бутылочками и баночками, выстроенными вокруг нее. Катерина вышла, и Виктория вверила свои космы умелым рукам госпожи Анкумян. Та быстро нанесла на них маслянистый шампунь.

– А теперь, пожалуйста…

Виктория наклонилась над раковиной. Вода хлынула на волосы и с урчанием устремилась в сливную трубу.

Неожиданно в нос ей ударил сладковатый и довольно противный запах, смутно ассоциировавшийся с больницей. Нос и рот накрыла влажная тряпица. Она пыталась сопротивляться, билась, вырывалась и вертелась, но рука безжалостно удерживала тряпку.