– А почему у него не должно быть фурункула? Да, это неприятно, но они у многих бывают.

– Да-да, конечно, бывают. Но все дело в том, что утром, на балконе, его уже не было.

– Не было чего?

– Не было фурункула. Ну же, Эдвард, постарайся понять. В самолете фурункул у него был, а на балконе в отеле «Тио» – не было. Шея стала гладкая и чистая, как твоя сейчас.

– Ну, значит, прошел.

– Нет, Эдвард, нет, он не мог пройти за один день. Тем более что в самолете фурункул еще только назревал. Чирей не мог вот так запросто взять и исчезнуть без следа. Теперь ты понимаешь? Это значит, что на балконе в отеле «Тио» был не сэр Руперт.

В подтверждение своего вывода она энергично закивала.

Эдвард уставился на нее, как на сумасшедшую.

– Да ты спятила! Это должен был быть сэр Руперт. Ты же ничего такого больше не заметила.

– Понимаешь, я ведь и не рассматривала его как следует. Только взглянула. И получила, как ты бы сказал, общее впечатление. Шляпа… плащ… эта манера пускать пыль в глаза… Сыграть его не составило бы большого труда.

– Но ведь в посольстве знали бы…

– Он не остался в посольстве, так ведь? Отправился в «Тио». И встречал его кто-то из секретарей. Посол сейчас в Англии. К тому же он путешествовал и в Англию не возвращался уже давно.

– Но почему…

– Из-за Кармайкла, разумеется. Кармайкл направлялся в Багдад – встретиться с ним и рассказать, что ему удалось выяснить. Да вот только прежде они знакомы не были. Поэтому Кармайкл и не принял должных мер предосторожности. Теперь понятно, что именно Руперт Крофтон Ли – только не настоящий, а мнимый – и убил Кармайкла!.. Ох, Эдвард, все сходится.

– Не верю. Ни одному слову не верю. Это какое-то безумие. Не забывай, что сэра Руперта убили позже, в Каире.

– Там все и случилось. Теперь я знаю… Ох, Эдвард, какой ужас! И что самое страшное, это произошло у меня на глазах.

– У тебя на глазах? Виктория, ты совсем рехнулась?

– Нет, я в полном здравии. Послушай меня, Эдвард. В Гелиополисе, в отеле, мне постучали в дверь. То есть я так подумала и выглянула. Оказалось, что стучали в следующую по коридору дверь. В номер сэра Руперта. Это была стюардесса, или бортпроводница, или как там они себя называют. Она попросила его пройти в офис БОАК – это еще дальше по коридору. Немного погодя я вышла из своего номера, и, когда проходила мимо комнаты с табличкой БОАК, оттуда вышел сэр Руперт. Я еще подумала, что ему, наверное, сообщили какие-то новости, потому что у него даже походка изменилась. Понимаешь? Это была ловушка. В той комнате его ждал двойник. Как только он вошел, ему дали по голове, а двойник вышел и занял его место. Потом сэра Руперта держали в отеле, возможно, под видом больного, давали ему наркотики, а в нужный момент, когда двойник вернулся в Каир, убили и бросили в Нил.

– Великолепная история, – похвалил Эдвард. – Только, скажу тебе откровенно, ты все сочинила. У тебя нет доказательств. Тебе нечем ее подтвердить.

– Есть фурункул…

– Да к черту фурункул!

– И еще кое-что.

– Что?

– Табличка БОАК на двери. Она потом исчезла. Помню, я очень удивилась, когда обнаружила ее на другой стороне коридора. Это первое. А вот второе. Стюардесса. Та, что постучала в дверь. Я видела ее потом, уже здесь, в Багдаде. И более того, в «Оливковой ветви». Это было в тот день, когда я впервые туда попала. Она пришла и разговаривала с Катериной. Мне сразу показалось, что я ее где-то видела.