В душе Виктории шевельнулось теплое чувство благодарности к старику с благородным высоким лбом и жадной низкой душой. Пусть и мошенник, но ему ведома жалость, и он пытался предупредить ее.

– Все складывается на пользу нашему Новому порядку, – продолжал Эдвард.

С виду нормальный, в своем уме, подумала Виктория, а на самом деле – настоящий безумец. Да и кто не рехнется, беря на себя роль Бога? Правы те, кто говорит, что смирение – христианская добродетель. Именно смирение помогает сохранять здравомыслие и оставаться человеком…

Эдвард поднялся.

– Нам пора. Тебя еще нужно переправить в Дамаск, а там наши планы уже разработаны до послезавтра.

Виктория не заставила просить себя дважды. Теперь бы только выбраться из Девоншира, вернуться в Багдад, в отель «Тио», под опеку шумного, жизнерадостного Маркуса, и тогда Эдварда можно будет не опасаться. Ей предстоит сыграть двойную роль: дурача Эдварда слепой, противной преданностью, одновременно втайне противодействовать его планам.

– Думаешь, мистер Дэйкин знает, где сейчас Анна Шееле? Может быть, мне удастся это выведать? Может, он и намекнет…

– Вряд ли. И в любом случае Дэйкина ты больше не увидишь.

– Мы условились встретиться сегодня вечером, – на ходу придумала Виктория. От слов Эдварда по спине у нее пробежал холодок. – Ему может показаться странным, если я не приду.

– На данном этапе операции это уже неважно. Наши планы определены. В Багдаде тебя никто уже не увидит.

– Но, послушай, в отеле остались мои вещи! Я сняла комнату…

Шарф. Бесценный шарф Кармайкла.

– Твои вещи в ближайшее время тебе не понадобятся. Я уже приготовил для тебя новое платье. Идем.

Они вернулись к машине. «Могла бы и сообразить, что Эдвард, после того как ты его раскрыла, ни за что не позволит тебе повидаться с Дэйкиным, – укорила себя Виктория. – Не такой уж и глупец. Да, он верит, что я от него без ума, но рисковать все равно не станет».

– Если я не появлюсь, меня будут искать? – спросила она.

– Об этом мы позаботимся. Согласно официальной версии, ты простилась со мной на мосту и отправилась к друзьям на западный берег.

– А на самом деле?

– Подожди – и узнаешь.

Они тронулись в обратный путь – по тому же ухабистому проселку, между посадками пальм, через мостики над ирригационными каналами.

– Лефарж, – пробормотал Эдвард. – Хотел бы я знать, что имел в виду Кармайкл.

Сердце у Виктории тревожно сжалось.

– Извини, – сказала она. – Совсем забыла. Не знаю, но, может быть, и ничего особенного. В Тель-Асваде к нам на раскопки приезжал некий месье Лефарж.

– Что? – Эдвард так разволновался, что едва не остановил машину. – Когда это было?

– С неделю тому назад. Сказал, что едет с каких-то раскопок в Сирии. Вроде бы от месье Парро.

– Пока ты была на раскопках, не приезжали ли туда двое мужчин, Андрэ и Жюве?

– Да, приезжали. У одного еще разболелся живот, и он уходил в дом, отлеживался.

– Те двое – наши люди.

– Зачем они приезжали? Искали меня?

– Нет. Говорю же, я понятия не имел, где ты находишься. Но Ричард Бейкер был в Басре одновременно с Кармайклом. Мы не исключаем, что он мог передать что-то Бейкеру.