Но в этот раз всё было значительно проще.

— Её заманили на верфи — по крайней мере, так это выглядит — и поставили перед дюзой лежащего на брюхе большого ракетного корабля. Кто‑то запустил двигатель — она и сыграла Маргарет Хэмилтон[253].

Гаргалян разделял моё увлечение старыми фильмами; он понял о чём я говорю и содрогнулся.

— Ну так тогда же всё ясно, нет? Это наверняка кто‑то из экипажа — кто‑то, имеющий доступ к управлению двигателем.

Я покачал головой.

— Нет. Дверь в пилотажную кабину взломали.

Эрни нахмурился.

— Ну, может быть, это кто‑то из команды пытался представить дело так, словно это был не кто‑то из команды.

Спаси меня боже от детективов‑любителей.

— Я проверял. У них у всех есть алиби — и, разумеется, ни у кого нет мотива.

Гаргантюан издал фыркающий звук.

— А что с оригинальной версией Меган? — спросил он.

— Её уже нет. Оригинал обычно подвергают эвтаназии немедленно после создания копии; нельзя позволять, чтобы существовало две версии одного и того же человека одновременно.

— Для чего может понадобиться убивать кого‑то после перегрузки? — спросил Гаргалян. — Ну, то есть, если хочешь кого‑то прикончить, гораздо проще это сделать, пока он в своём нормальном биологическом теле, верно?

— Полагаю, так.

— И убийство перегруженного — это ведь всё равно убийство, верно? Я, правда, таких случаев не припоминаю, но по закону именно так, да?

— Да, это всё равно убийство, — сказал я. — Наказание за него — пожизненное заключение; на Земле, понятное дело. — Когда срок заключения больше двух марсианских лет, дешевле отправить преступника на Землю, где воздух бесплатный, чем держать его в под замком здесь.

Гаргантян снова покачал головой и подбородками.

— Она казалась такой приятной старушкой, — сказал он. — Не представляю, за что кому‑то могло захотеться её убить.

— Это «за что» меня тоже беспокоит, — сказал я. — Я знаю, что она приходила сюда пару недель назад с образцами на продажу; я нашёл квитанцию у неё в планшете.

Гаргалян указал на свой настольный компьютер, и мы подошли к нему. Он заговорил, обращаясь к машине, и на мониторе, с которым он работал ранее, появились изображения окаменелостей.

— Она принесла трёх пентапедов. Один оказался барахлом, но два других были очень приличные.

— Ты их продал?

— Этим я здесь и занимаюсь.

— И отдал ей её долю?

— Да.

— Сколько это было?

Он снова заговорил с компьютером и указал на появившуюся на мониторе сумму.

— За всё девять миллионов соларов.

Я нахмурился.

— В «Новом Вы» базовая конфигурация стоит семь с половиной. После того, как она перегрузилась, не могло остаться достаточно денег, чтобы оправдать убийство. Если только… — Я вгляделся в изображения образцов, которые она принесла, однако я вряд ли был способен надёжно оценить их качество. — Ты сказал, два образца были приличные. — «Приличный» — любимое прилагательное Гаргаляна; должно быть, он никогда не посещал курсы писательского мастерства.

Он кивнул.

— Насколько приличные?

Он засмеялся, сразу же поняв, к чему я клоню.

— Думаешь, она нашла альфу?

Я пожал плечами.

— Почему нет? Если она знала, где находится альфа, то за это знание могут и убить.