— Четыре‑два, шесть‑пять, семь‑шесть, три‑эф.

— Ах, да. Сейчас исправлю. — Каскад клавишных щелчков. — Готово. Попробуй ещё раз.

— Бев?

— Отлично! — произнёс мужской голос, три слога как три крошечных взрыва, идущие подряд. Инженер Чан?

— Бев, я ничего не вижу, — сказал я.

— Я знаю, ЯЗОН. Я хотела сначала настроить твои микрофоны. — Снова щелчки. — Попробуй теперь.

— Я вижу только эту комнату, только в инфракрасных лучах, и… — я попытался шевельнуть линзами, — …и я не могу фокусироваться. Это ты стоишь прямо перед камерой, Бев?

Красноватое пятно её лица заплясало. Улыбка?

— Да, это я. — Я знал, что Бев по‑прежнему красила волосы в радикально чёрный цвет. В инфракрасных лучах они ярко светились поглощённым теплом.

— А слева от тебя — инженер Чан?

Гигантский красный силуэт поднял все четыре руки и помахал ими. Да, это определённо он.

— Я тоже здесь. — Очень громкий голос.

— Здравствуйте, господин мэр, — сказал я.

В комнате было ещё несколько человек — я не мог определить, сколько именно. Каналы медицинской телеметрии были абсолютно пусты.

— Что случилось? — спросил я.

Пятно лица Бев снова задвигалось.

— Я надеялась, ты нам скажешь. — Было что‑то забавное в её лице: его пересекала толстая чёрная/холодная горизонтальная полоса. А, конечно: на ней операционные очки.

— Ни малейшего понятия.

— У тебя был крэш, — сказал Чан.

— Надо полагать, — ответил я. — Со мной такого раньше не бывало. Насколько всё плохо?

— Не особенно, — сказала Бев. — Но надо сказать, ты отрубился довольно эффектно.

— Спасибо.

— Чан думает, что проблема не в «железе», — сказала Бев.

— Ага, — согласился Чан. — С ним всё на мази.

— Из чего следует, что проблема в программном обеспечении, — сказала Бев. — Я просматривала список твоих задач. Большинство из них я опознаю — обычные разговоры, поиск в базах данных, функции жизнеобеспечения и техобслуживания. Я сузила список подозреваемых до полудюжины. Одна из них и вызвала крэш.

— Что это за задачи?

Её голова не наклонилась, чтобы посмотреть на стоящие перед ней мониторы, что означало, что изображение проецируется очками прямо ей на сетчатку.

— Задача 1116: что‑то с массой двадцать вторых прерываний.

— Это программа регулярной проверки сенсорного оборудования, — сказал я.

— Программа не из заводского комплекта.

— Я её сам написал. Делает то же самое, только вдвое быстрее.

— Как часто ты её запускаешь?

— Каждые девять дней.

— Какие‑нибудь проблемы в прошлом?

— Никаких.

— Ладно. А что скажешь про задачу 4791?

— Это я занимаюсь моделированием для Луиса Лопеса Портильо‑и‑Пачеко.

— Кто это? — спросила Бев.

— Агроном, — сказал один из размытых красных силуэтов на заднем плане.

— Ну, — сказала Бев, — это тебе придётся начать с нуля. Файлы не успели закрыться. Задача 6300?

— Набросок модели, который я использовал для тестов.

— Она довольно сильно пострадала. Можно её удалить?

— Запросто.

Я, конечно, не видел, что она делает, но очковый интерфейс мне был хорошо знаком. Она смотрит на какой‑то файл, моргает один раз, чтобы его выделить, и быстро переводит взгляд на иконку мусорной корзины на периферии поля зрения.