— Да, — ответил он тем же самым глухим голосом.
— Я бы хотел видеть миз Оппенгейм.
— У миз Оппенгейм не запланировано встреч на сегодняшний вечер.
— Я знаю, ты, груда металлолома. Я разговаривал с ней минуту назад.
— Здесь?
— Да, здесь.
— Вы мистер Россман, не так ли?
— Да.
— Я не думаю, что миз Оппенгейм захочет вас видеть.
— Вы можете ей сказать, что я всё ещё здесь?
Бог помолчал, по‑видимому, обдумывая ответ.
— Да, — сказал он, наконец, медленно и тяжеловесно. — Я ей скажу. — Последовала ещё одна пауза; тишину нарушало лишь шуршание листьев на ветру. Бог, очевидно, общался со своей хозяйкой.
— Миз Оппенгейм приказала мне попросить вас удалиться, — сообщил бог.
— Нет.
— Тогда я вызову полицию.
— Идите к чёрту. Это важно. Прошу, попросите её ещё раз.
— Вы нас‑той‑чи‑вый человек, мистер Россман. — У голосового чипа были проблемы с некоторыми длинными словами.
— Это так. Вы попросите её снова выйти ко мне, всего один раз?
Ещё одна долгая пауза. Наконец:
— Я попрошу.
Бог замолчал. Единственное, на что надеялся Аарон, было то, что Ева Оппенгейм находила общение со своим слишком покладистым домашним богом таким же раздражающим, как и Аарон. Через какое‑то, довольно большое количество секунд дверь снова скользнула в сторону.
— По‑моему, я выразилась ясно. Я не хочу вас видеть.
— Мне очень жаль это слышать, но я подумал, может быть, меня захочет увидеть мой природный отец. Ваш муж дома?
Лицо женщины окаменело.
— Нет, его нет дома, и нет, мой муж — не ваш отец.
— Но в базе данных по усыновления моим отцом указан Стивен Оппенгейм.
Аарон оглянулся. На посадочной площадке в нескольких десятках метров от дома взлетали в воздух листья. Легковой флаер, старенький на вид и даже кое‑где помятый, осторожно заходил на посадку.
Флаер завис на высоте примерно ста метров, дожидаясь, пока маленький робот очистит площадку от накопившихся за день листьев. Аарону было видно, что в кабине только один человек, но лица его с такого расстояния он различить не мог.
Ева нервно взглянула в сторону флаера.
— Это мой муж, — сказала она. — Послушайте, вам нужно уйти, пока он не пришёл.
— Нет. Я хочу с ним поговорить.
Евин голос стал похож на лезвие бритвы.
— Никогда. Чёрт вас дери, убирайтесь отсюда.
Машина начала быстро снижаться. Высота двадцать пять метров. Двадцать. Пятнадцать.
— Почему?
Её лицо вспыхнуло. Её словно терзала боль. В уголках глаз появились слёзы.
Флаер опустился на посадочную площадку.
— Видите ли, Стивен Оппенгейм — это не мой муж, — сказала она, наконец. — Ваш отец был… — Она быстро сморгнула тяжёлую слезу. — Ваш отец был и моим отцом тоже.
Аарон ощутил, как у него отвисает челюсть.
Дверца флаера откинулась вверх, как птичье крыло. Наружу выбрался крупный мужчина. Он обошёл флаер сзади, открыл багажник.
— Теперь вы понимаете? — быстро произнесла Ева. — Я не хочу иметь с вами никаких отношений. Я не хотела, чтобы вы появились на свет. — Она качнула головой. — Ну зачем вам было сюда приходить?
— Я лишь хотел вас узнать. Только и всего.
— Некоторые вещи лучше не узнавать никогда. — Она взглянула в сторону посадочной площадки, увидела, что её муж шагает в их направлении. — А теперь, прошу вас, уходите. Он ничего не знает о вас.