— Расстояние до «Орфея»? — спросил он.

— Пятьдесят километров, — отрывисто ответил Чан. Инженер поднялся с кресла перед главной консолью; его мягкое сиденье приподнялось на десять сантиметров, издав пневматическое шипение. Левой нижней рукой, не такой мускулистой, как верхняя, он сделал жест, предлагая Аарону занять его место.

Аарон уселся и ткнул пальцем в центральный обзорный экран — светящийся прямоугольник, разделяющий обсервационное окно на две изогнутые половины.

— Вид снаружи!

Я произвёл голографическое изображение нашего «Арго». Основная материальная его часть выглядела как расширяющаяся бронзовая воронка. При текущем уровне детализации расходящаяся от края воронки громадная сеть проводников поля не была видна. Внутри воронки примерно на половине её высоты к ней крепился магнитный тороид; снаружи в этом же месте располагался кольцеобразный обитаемый модуль без окон, окрашенный в цвет морской волны; его клёпаные стены казались лоскутным одеялом из листового железа. Остальная часть трёхкилометрового корпуса «Арго» была представляла из себя цилиндр, чью серебристую поверхность кое‑где пятнали золотистые и чёрные резервуары и компрессоры. На конце цилиндра располагалось плотное скопление цилиндрических зажигателей, луковицеобразная реакторная камера и ребристая расширяющаяся конструкция радиационного экрана. Перед «Арго» я добавил крошечный серебристый уголок, изображающий беглый челнок.

— Скорость «Орфея»? — спросил Аарон.

— Шестьдесят три метра в секунду и падает, — сказал я через динамики консоли, за которой он сидел.

— Оа движется поперёк силовых линий магнитного поля, да? — спросил Чан; слова вылетали из него, как пули из пулемёта. — Это его замедляет.

— «Орфей» столкнётся с нами? — спросил мэр Горлов.

— Нет, — ответил я. — Моя автономная система уклонения от метеоритов отклоняет таранное поле наружу, когда в него попадает металлический объект. Иначе «Орфей» затянуло бы в воронку, и он бы разрушил нам двигатель.

— Нам нужно вернуть этот челнок, — сказал Горлов.

— Этот челнок? — Аарон крутанулся на своём кресле и повернулся к коротышке лицом. Резкий звук поворотного механизма кресла придал пронзительности его восклицанию. — А как же Ди?

Мэр был на двадцать сантиметров ниже Аарона и весил на треть меньше его, но в голосе Горлова не было ничего миниатюрного. Мне частенько приходится напускать на него алгоритмы свёртки, чтобы очистить от искажений.

— Проснитесь, Россман, — проревел он. — Войти в таранное поле — это самоубийство.

Горлов одержал победу в предвыборной кампании не благодаря мягкости обхождения.

Кирстен положила руку на плечо Аарону — один из тех невербальных жестов, которые, похоже, так много значат в их общении. Её прикосновение и правда оказало небольшой успокоительный эффект на его жизненные показатели, хотя, как всегда, эффект этот с трудом поддавался измерению. Он со скрипом развернул кресло обратно к экрану и сгрёб с соседней консоли калькулятор, зажав его в ладони. Я направил на него три свои спарки, но не смог разглядеть, что он там печатает.