– Ну и что? – Щеки Алисы раскраснелись, глаза сверкали от возбуждения. – Вспомни, с чем мы имеем дело… или с кем… Это не наш Гундобальдо, это творение даскинов! Чья мысль непостижима, а мудрость велика!

– Но милосердие им неведомо… – напомнил Ивар и поднялся. – Знаешь, дорогая, теперь это тревожит и меня. Что ему нужно от Обны Шеты? Что за иллюзии он шлет ей? Хочет превратиться из чудовища в человека? Но зачем?

Командор и призрачный Советник Тревельяна, перебравшийся в корпус универсального робота, стоял в рубке, разглядывая изображение на мониторе. В семидесяти километрах от его корабля – можно сказать, на расстоянии протянутой руки – висела цилиндрическая конструкция с распахнутыми, ярко освещенными шлюзами. Около них роились малые шаттлы: одни, задержавшись на пару секунд перед шлюзом, ныряли внутрь, другие, покинув судно сервов, неслись к планете стайкой серебристых пчел. Лиана-Секунда маячила на экранах нижнего обзора – огромный зеленовато-синий шар с белесыми пятнами облаков, перечеркнутый линией терминатора. Пчелы-корабли то взмывали с его поверхности, то падали вниз, и этот хоровод не прекращался ни на мгновение.

– Шесть тысяч семьсот пятнадцать рейсов с момента выхода на стационарную орбиту, – послышался мелодичный голос за спиной Командора. Со скрипом повернув голову, он посмотрел на плоский диск, распластавшийся по задней стене рубки. Диск украшали десяток глаз на тонких стебельках и речевой орган с пухлыми губами.

– Нечем заняться, бездельник? Ворон считаешь?

– Никак нет, ньюри капитан. Я…

Лязгнув конечностью по плечу робота, Командор прорычал:

– Капитан! Только капитан, без ньюри! Обращайся по уставу! Сколько раз тебе говорить, жестянка безмозглая!

– Со всем уважением, нью… то есть капитан! Я не жестянка, я Гундобальдо! – с достоинством произнес трафор. – И я не считаю ворон, а веду статистику. Количество рейсов и тоннаж грузовых модулей позволят вычислить полный вес товара, принятого на борт. На этом базируется оценка важных показателей, объемов торговли и обменных операций, цены, уплаченной за единицу груза, и так далее. А это, в свою очередь…

– Закрой рот или что там у тебя имеется, – уже спокойнее предложил Командор. – Гундит и гундит… целый день гундит… Не зря тебя назвали Гундобальдо!

Мозг что-то обиженно чирикнул на языке кни'лина, почти забытом призрачным Советником. Затем сообщил:

– Гундобальдо – древнее земное имя, капитан. Очень, очень романтическое! Гундобальдо, Гуитторе, Дезидерио, Мальволио… Почтенная ньюри Алиса сказала, что это шекспировские имена, и я, получив одно из них, приобщаюсь к высокой поэзии.

– Хорошо хоть, она не назвала тебя Джульеттой, – заметил Командор и перенес внимание на экраны. Грузовые модули по-прежнему мельтешили около шлюзов, снова напомнив ему пчел, тащивших в улей мед со всей планеты. Их звездный улей был огромен, больше солидного астероида. Прикинув его размеры, Командор пробормотал: – Что за корыто! Подходящая будет перинка, если набить его шерстью!

Трафор тут же откликнулся – кажется, он отчаянно скучал и жаждал пообщаться.