Мне хотелось пощадить маму. Что будет испытывать папа, меня мало волновало. Им я займусь позже.

Захлопнув книгу, я босиком спрыгнула на дощатый пол. Как буду действовать, что именно делать, я тщательно спланировала заранее. Первым делом натянула белую полупрозрачную ночную рубашку, которую, как я знала, Себастиан любит; я заметила, что он не сводит с меня глаз, когда видит меня в ней. Затем достала три таблетки снотворного, которые стащила у папы и заранее измельчила в порошок.

Выйдя из комнаты, я сделала глубокий вдох и постучала в его дверь.

— Чего тебе?

Я нажала на ручку и вошла.

Он сидел за компьютером — обернулся, посмотрел на меня. Мутный взгляд остановился на моих голых ногах, скользнул выше.

— Я много думала о том, что ты сказал.

Себастиан наморщил лоб — синяк, который он недавно схлопотал от папы, стал заметнее.

— Что за хрень? Ты о чем?

— О вечеринке в лесу. Когда ты сказал, что мне нравилось, что вы со мной делали. Ты ошибся.

— Да? — равнодушно произнес брат и снова повернулся к монитору. Я шагнула в комнату, оказавшись под турником для подтягиваний, — никогда не видела, чтобы Себастиан им пользовался.

По стенам были развешаны плакаты с практически раздетыми женщинами — их груди свисали поверх лоскутков материи, изображавших одежду. В комнате царил бардак: тарелки с объедками, везде горы вещей, затхлый запах пота и испорченной еды. Я поморщилась от отвращения. Осторожно положила на пол крошечный мешочек и поддала по нему ногой, так что он оказался в углу.

— Мне не нравилось, когда они делали это со мной. Но мне нравится, когда ты это делаешь.

Он замер.

— Хочешь, я уйду? — спросила я. — Или ты не возражаешь, чтобы я осталась? Мама и папа спят.

Себастиан кивнул, по-прежнему сидя спиной ко мне, и я истолковала это как его желание, чтобы я осталась.

— Дашь мне пива?

— Оно теплое.

— Все равно.

Он лег на живот у кровати, протянул руку и вытащил оттуда бутылку. Открыл ее, протянул мне. На руке у него виднелись следы — от того раза, когда папа порезал его разбитой бутылкой.

Я села на краешек кровати, и он уселся рядом со мной. В молчании мы отпили по глотку. Я покосилась на его бутылку. Она почти опустела. Скоро он захочет взять еще одну. И тогда мне удастся всыпать ему снотворное. На столе стояли четыре пустые бутылки, а я ни разу не слышала, чтобы он ходил в туалет.

Скоро момент настанет. Надо быть готовой.

— Тебе нравится, когда я сопротивляюсь? — мягко спросила я.

Лицо у него покраснело, он не отрываясь смотрел в стену.

— Не знаю, — буркнул наконец. Голос его звучал сдавленно.

— Я просто хотела узнать, что тебе нравится. Ты можешь делать со мной все что захочешь.

— Угу.

Он заерзал на месте. Под трениками набух член. Себастиан заметил, что я это вижу, и даже, кажется, смутился.

— Все нормально, — сказала я.

Протянув руку, неумело положила ее ему на пах. Почувствовала, как тошнота подкатывает к горлу, но поспешно сглотнула.

Себастиан пошевелился.

— Мне надо в туалет, — пробормотал он.

Я кивнула:

— Я подожду тебя…

Фэй шла по лесу совершенно голая, позади нее пылал дом. Свою одежду она швырнула в огонь — пусть все сгорит вместе с Яком.